Снаружи зло выла вьюга. Метель не
застала нас врасплох – Зен и Треден предугадали ее и вовремя решили
искать укрытие, но пока мы искали это самое укрытие, прошло
достаточно времени, чтобы мы перемерзли, устали и оголодали. Как
только мы ввалились в пещеру, природа начала неистовствовать.
Я сразу привалилась к стене,
прижимая к груди сумку, в которой в тряпках устроился слабый
птенец. Млад, весь покрытый снегом, прошел куда-то мимо меня –
пещеру обследовать?
— Б-б-б-г-г-бят, — раздалось
неразборчивое. Прочистив горло, Треден повторил: — Боги нас
погубят. Не сегодня, так завтра. Не завтра, так послезавтра.
Н-н-в-н-вт…
Окончание фразы я не разобрала –
голос мэнчи снова охрип-осип и сделался совершенно непригодным для
расшифровки слов. Пошарив близоруким взглядом по пещере, утопающей
в темени, я закрыла глаза и утомленно вздохнула.
Последняя неделя выдалась, мягко
говоря, сложной.
Ни-ов, Шариан, гуи, спешные сборы,
ужас Тредена, лыжи, переходы, снег, холод… Мы шли в Мэзаву по
самому короткому пути, но даже короткий путь в такое лютое зимнее
время растягивается и становится смертельно опасным. Первые
день-два мы боялись погони, поэтому спешили. Задерживал нас только
Млад, которому было тяжело передвигаться по глубокому снегу. Позже
мы снизили темп и стали делать больше остановок, во время которых с
трудом разжигали костер, ели и заменяли сон отрывочной отключкой.
Прежде чем поесть самой, я кормила мясом птенца гуи – страшненькое
коричневато-серое существо с большими цепкими лапками и черным
клювом. Поначалу птенчик был криклив и требователен, но после
первого же перехода притих и оживлялся, лишь когда я заглядывала в
сумку, звала его и клала ему в клюв еду. Гуи всегда был в
относительном тепле, я заботилась об этом, и накормлен, но Треден
все равно мрачно заявлял, что птенец околеет.
Я хмурилась и шептала в сумку, чтобы
малыш не слушал злого дядю и был спокоен. Я забрала гуи, потому
что, во-первых, не хотелось оставлять этого малыша на смерть, ведь
в опустевшем доме Зена некому было о нем позаботиться, а во-вторых,
наслушавшись про то, как ценятся взрослые прирученные гуи в этом
мире, решила сделать свое первое вложение. Кто знает, может, гуи
принесет мне доход? О доходе я и втолковывала Зену во время
переходов, но желтоглазый слушал меня с суровым видом, и мое
красноречие шло на убыль.
Зен вообще говорил очень мало,
только по делу, и не реагировал ни на мои слова, ни на сетования
Тредена, шокированного нашим поступком и ожидающего наказания
божеского и законного. В отличие от мэнчи, я больше боялась не
наказания или того, что нас поймают, а самой природы. Зима
убийственна, и то, что мы решились на столь опасное путешествие в
такое «вьюжное» время, характеризует нас как сумасшедших или
идиотов, или и тех и других. Но в империи я не хотела задерживаться
ни дня, а Зен… Зен почему-то поддержал меня. У Тредена тоже не
осталось выбора: он не мог оставить без помощи своего воспитанника,
практически сына. Так мы впятером и покинули двенадцатый ов-вен:
декоративка, двое мэнчи, волк и птенец гуи. Интересная компания, не
правда ли? Причем в этой компании я обуза... Зен и Треден знают
лес, умеют выживать, разводить огонь и, в конце концов, они
сильные, выносливые и глазастые. От меня же никакого проку, одни
проблемы: ничего толком не вижу, кое-как передвигаюсь на лыжах,
быстро устаю и замерзаю… Вот и сейчас я даже пальцем пошевелить не
могу, лежу, как мешок, тогда как мэнчи обследуют пещеру, готовятся
развести огонь, копошатся в сумках.
С точки зрения логики я не понимаю,
почему со мной возятся и я еще жива. Зен не должен был заступаться
за меня, но заступился. Почему? О чем бы я не думала, мои мысли так
или иначе стопорятся на этом вопросе. Посидев еще немного вот так,
привалившись к стене, я заснула.