/Кэролайн/
Чертов перекрёсток, как угораздило меня оказаться здесь, да ещё
и заблудиться? Свежий ночной поток воздуха заставил накинуть
джинсовую куртку и осмотреться, чтобы поскорее найти дорогу до
отеля, в котором я остановилась, где то на окраине города. За
последние пять минут я не встретила ни единой души, которая могла
бы подсказать мне дорогу, а желательно и проводить до отеля, мир
словно погрузился в глубокий сон, окончательно и без остатка вселяя
в меня чувство страха.
От усталости, мои ноги сами привели меня к небольшому бордюру,
подчиняя тело склониться и сесть поудобнее, на сколько это было
возможно, на холодный камень и выдохнуть, закрывая глаза и вновь
вспоминая события сегодняшнего вечера.
- Мисс Кэролайн Эванс, - обращаясь ко мне, главный врач больницы
выглядел спокойным, крайне собранным, голос оставался уверенным,
чего не скажешь о моем состоянии. Сердце бешено и хаотично
колотилось, панически не хватало воздуха, а слезы стекали по моему
лицу, оставляя на губах солоноватый привкус. Перед нами на койке
лежал Мэтью, мой старший брат, единственный близкий мне человек и
моя опора. - Операция прошла успешно, но сейчас он в состоянии
комы.
- Комы? - переспросила, не веря услышанному.
- Да, и поверьте, для него кома сейчас-единственный выход не
ощущать ту боль, которую он бы мог чувствовать, придя в
сознание.
Я посмотрела на вид безжизненное тело брата, с исходящими от
него трубками, капельницей, с аппаратом искусственного дыхания и
все-таки рискнула подойти ближе, чтобы прикоснуться к нему.
Холодные пальцы Мэтью резко контрастировали с моей разгоряченной
кожей на руках, поэтому я сжала его ладонь крепче, согревая, в
надежде, что он чувствует касания и осознаёт, что я рядом.
- Что произошло, Вы знаете? - с надеждой на хоть какое-нибудь
объяснение я обратилась к мужчине. - Я приехала, как только смогла
и до сих пор никто мне не может рассказать, почему мой брат в таком
состоянии.
Все что я видела, это лицо, на одну сторону покрытое ссадинами с
застывшей кровью, синяк и опухший глаз на другой стороне, а ещё
разбитые костяшки правой руки, с открытыми рваными ранами,
подтверждающими мои догадки.
С самого детства, ещё до автомобильной аварии, где погибли наши
родители, Мэтью занимался боксом, отдавая любимому занятию почти
все своё свободное время, с ошеломительным успехом для нашего
небольшого городка Спрингфилд, выигрывая соревнования по всему
штату Огайо, с каждым годом только совершенствуя свои навыки и
радуя нашу семью. Но четыре года назад жизнь моих родителей
оборвалась, оставляя меня шестнадцатилетнего подростка, замкнутого
и неуверенного в себе, посвящающего время только обучению, и Мэтью,
уже ставшего по моим меркам взрослым, поступившего в Иллинойский
университет и чьё имя было на слуху, наверное, у каждого второго
студента нашего городка.
Брат успел отучиться всего лишь год, не скажу, что он посвящал
себя всего учебе, но худо-бедно он сдал первые экзамены и уже
готовился к недельному отъезду на очередные соревнования, но
звонок, поступивший в наш дом поздним летним вечером, перечеркнул
всю нашу жизнь на «до» и «после». Сейчас я вспоминаю тот день более
спокойно, осознание, что я потеряла их навсегда, пришло не сразу, а
вот Мэтью справиться с потерей не смог. И именно из-за его
поведения, вечных пьянок и увлечения дурью, моим воспитанием
занялась наша тётя, обеспечивая мое существование. И за такое
короткое время заменившая мне не только мать, но и самую верную
подругу, проблемами с которой я могла делиться, не опасаясь огласки
и получая советы, слушаясь которых моя жизнь только
налаживалась.
