— Адская гончая! — закричал
инквизитор Мортимер Менсфилд. — Всем разойтись!
Пес не обратил внимания ни на него,
ни на толпу испуганных людей — смотрел он только на Селену,
привязанную к столбу посреди кострища. При виде него дети
спрятались за спины матерей, подхвативших юбки, чтобы в любую
секунду броситься наутек. Тучные их отцы принялись озираться по
сторонам в поисках какого-нибудь оружия. Разумеется, отправляясь
поглазеть на сожжение ведьмы, они не взяли с собой даже ножей.
Из глотки пса вырвалось рычание,
гулом прокатившееся по площади Салеха. Казалось, задрожали даже
булыжники мостовой. Лишь затем он перевел взгляд на инквизитора,
стоявшего у кострища с факелом в руке.
— Убить псину! — Менсфилд тряхнул
головой, отчего две пряди длинных черных волос выбились из его
хвоста и упали на лицо, в гневе утратившее как аристократичность,
так и былую красоту.
Арбалетчики заняли позиции и
прицелились.
— Нет! Нет-нет, пожалуйста! —
закричала Селена.
Она не кричала, когда ее вели к
столбу. Не кричала, когда ее оскорбляла толпа. Но сейчас… адская
гончая или обычный пес, Лютик оставался ее собакой! Единственным,
кто разделил с ней одиночество. Он только освободился от страданий,
только встал на ноги! Не успел распробовать чуть не ускользнувшую
от него жизнь.
— Лютик, зачем ты пришел? —
разрыдалась Селена. — Зачем?
Но на самом деле она прекрасно знала
ответ. Он пришел, потому что они были связаны ритуалом. Пес
почувствовал ее страх, как и тогда, у озера. Почувствовал и
бросился на помощь.
Болты засвистели в воздухе. Первый,
второй, третий. При попадании каждого Селена тихо вскрикивала,
словно они прилетали в нее. Лучше бы и впрямь в нее! Ей оставалось
жить считанные минуты, а у Лютика впереди были годы и годы…
Однако стрельба не остановила его.
Он споткнулся, но почти сразу выправился и поковылял дальше.
— Чего встали? — прикрикнул Менсфилд
на своих людей. — Стрелять, пока тварь не сдохнет!
Селена уже подвывала в голос.
Теперь, когда пес почти добрался до костра, стражники особенно
ожесточились. Болты полетели градом, впиваясь в плоть под черной
шерстью. Пес был буквально начинен ими. Из его ран сочилась кровь,
орошая грязные булыжники мостовой.
Селена хотела отдать ему все свои
силы до последней капли, лишь бы хоть чем-то помочь, но на этот раз
у нее ничего не вышло — видимо, отдавать ей было уже нечего.
— Идиоты! — выругался Менсфилд. — Ни
на что не способны! — отбросив факел, он отобрал у одного из
стражников арбалет и прицелился сам.
Инквизитор оказался куда более
метким, чем его стража. Именно его болт влетел Лютику между глаз.
Пошатнувшись, пес завалился набок. И остался лежать, не
шевелясь.
— Ура! — завопил мужчина в
толпе.
— Да здравствует святая инквизиция!
— поддержали его другие жители Салеха.
— Ведьма и ее тварь больше не
страшны нам!
Кто-то из молодых парней, показывая
свою удаль, приблизился к телу пса и потыкал его носком ботинка.
Ничего не произошло, поэтому к нему присоединились еще двое. Один
пошевелил болт в боку Лютика и, выдернув его, победно поднял над
головой, словно воин свой трофей.
— Надеюсь, твоя душа сейчас
далеко-далеко и не видит этого. Ты свободен, — прошептала Селена. —
Свободен от них… и от меня.
— Ох, что тут у нас? — ухмыльнулся
стражник возле нее. — Никак слезки? Не реви, ведьма, скоро ты
воссоединишься со своей тварью. В Аду, — фыркнул он.
Здесь и сейчас она поняла, что Ада
ей можно не бояться. Салех и был им. Большой, серый, каменный
котел, из которого несло гнилью.
Горожане считали, что Селена
отправится в Ад? Они бесчестно, хладнокровно убили собаку, какой бы
она ни была, и теперь радовались этому! Со своей кончиной Селена
уже смирилась, ведь она сердцем чувствовала с малых лет, что
закончит жизнь на костре… но Лютик…
