Она пахнет рок-концертом и пьет
много кофе. Громко поет матерные песенки в душе и цитирует Святое
Писание. Боится липких рук и бабочек. Она отдаст все за человека,
которого сможет назвать другом. Но друзей у неё нет. Она уже давно
потеряла веру. В себя, в людей, в мир вокруг. Она просто слишком
много видела для девчонки своих лет. Сложись её судьба по-другому,
не пойди она дорогой боли и разрушений, все было бы иначе. И она
была бы другой. Но вот полюбил бы я её, такую другую? Или она нужна
мне только будучи самой собой, такой, какая есть здесь и сейчас:
надломленная, озлобленная, не знающая меры ни в чем - ни в любви,
ни в ненависти.
Да, я люблю её. И полюбил с того
самом момента, как заглянул в эти зеленые глаза и увидел там
отражение самого себя, своей души. Моя маленькая славная копия с
ямочками на щеках. Их не видно, когда она сурово смотрит
исподлобья, но, когда широкая улыбка наконец озаряет ее лицо, они
проступают, словно солнце из-за туч.
Мы были знакомы большую часть её
жизни. И вот сейчас она стояла передо мной, широко расставив ноги и
демонстративно держа оружие в вытянутой руке. Сильная, яростная,
бесстрашная. Современная амазонка, готовая к бою. С вызовом она
смотрела на меня, всем своим видом давая понять, кто здесь главный,
кто сейчас диктует правила игры. Я знаю, она шла к этому много лет.
И вот сейчас, её планы были близки к тому, чтобы осуществиться.
- Расскажи мне свою самую страшную
тайну, - попросила она. И приставила к моему лбу пистолет.
***
Меня зовут Серафима, но все мои
дальние и близкие знакомые зовут меня Фимой. Я - специалист по
решению нестандартных проблем. Таких проблем, которые неминуемо
влекут за собой чью-нибудь смерть. Бывают дни, когда я кого-то
спасаю. Бывают дни, когда приходится кого-нибудь убивать. А бывают
дни, такие как сегодня - когда я просто пью.
Я сидела в этом паршивом баре уже
несколько часов, попивая коньяк и тупя пялясь в стенку напротив.
Там не было ничего интересного, но смотреть на людей вокруг
хотелось еще меньше, чем жить. Поэтому мой взгляд то и дело замирал
на одной точке, а я чувствовала себя такой же мертвой внутри, как и
тот таракан, которого я утром прихлопнула в своем номере в забытом
Богом мотеле на окраине города. Количество людей в баре с каждым
часов увеличивалось, к барной стойке, за которой я с таким
комфортом устроилась, постоянно подходили все новые и новые
клиенты. Одни пьяные компании сменялись другими, уровень шума рос
посекундно. Бармен за последние полчаса уже трижды увеличивал звук
музыки, и сейчас, находясь в непосредственной близости к её
источнику, я уже не слышала даже собственных мыслей. С одной
стороны, это было хорошо - в моих мозгах лучше не копаться,
особенно мне. А с другой - вискИ уже начало ломить от боли. Я,
конечно, склонна к саморазрушению, но голова - мое слабое место,
даже я это признаю. А долгожданное опьянение так и не наступило,
несмотря на то, что я самостоятельно успела уговорить литр "Jack
Daniel's" под мануфактуру. То есть, выпила и рукавом занюхала. Не
то, что бы у меня не было денег на закуску. Они есть. Сказать по
правде, я даже точно не знаю, какая сумма восхитительно шуршащих
бумажек числится на моем счету. Но нулей в этой цифре не меньше
шести. Мои услуги, знаете ли, стоят очень дорого. Меньше, чем за
двести тысяч я даже с кресла не встану. Но всегда находятся те, кто
готов расстаться с приличной суммой. С тех пор, как изобрели
деньги, жить в этом мире стало гораздо проще. А я всегда открыта
для сотрудничества. Но не сегодня. Допив остатки обжигающего язык
напитка со дна стакана, я громко стукнула им о стойку. Бармен, до
сих пор сосредоточенно протиравший пивные бокалы, с недоумением
взглянул на меня.
