– Лиля, я ухожу от тебя, – эти
слова, как обухом по голове. Я присаживаюсь на изящный диванчик на
своей любимой кухне. Откуда-то словно издалека доносятся слова
Вадима.
– Я встретил другую, – во мне что-то
ломается. Слёзы застилают глаза. Вот что во мне не так?
– Она раскрепощённая, красивая. Она
не маринует меня в зале ожидания уже год, – добавляет он, намекая,
что у нас с ним не было близости.
– Ты же знаешь, как важно для меня
выйти замуж невинной, – который раз объясняю ему. – Кто тебе мешал
сделать мне предложение и не мариновался бы тогда.
Вадим смотрит свысока. Он всегда
стремился обесценить то, чего я добилась. Клиенты потоком, идущие
на консультации и обряды, раздражали его. А, то, что я зарабатываю
больше, чем он, просто бесило.
Вадим относится к той
распространённой породе мужчин, которые считают, что работать
можно, только протирая штаны в офисе. И сколько бы ты ни
зарабатывала сидя дом, будут относить лишь к везению. Причём в
самом уничижительном варианте: «Дуракам везёт!». Мне он всегда
говорил, что без лоха – жизнь плоха. Типа я обманываю своих
клиентов.
– Ты как была не от мира сего, так и
осталась, – презрительно говорит он. – Как же мне надоело скакать
возле тебя. Скажи спасибо, что я ещё объясняюсь с тобой, а мог
просто не появляться.
О, нет просто не появляться – это
выше твоих сил. Тебе нужно унизить меня напоследок. Насладиться
моей болью. Почувствовать свою власть.
– То, что я потомственная ведьма, ты
знал. Я этого не скрывала, как и те условия, которые мне нужно
соблюдать, чтобы дар не пропал. Ты был согласен, когда мы начали
встречаться, – как я не стараюсь держаться с достоинством, но голос
дрожит.
Сложно быть на высоте, если скандал
подготовлен не тобой. Ты заведомо в проигрышной позиции: тебя
обвиняют, а ты оправдываешься.
– Конечно, был согласен. Я думал,
что ты поможешь мне с карьерой, деньгами. Я сначала думал, что у
тебя принципы, – Вадим уже не сдерживается. Так вот почему он так
долго терпел, ему помощь моя нужна была. – А потом понял. Ты просто
ничего не умеешь. Всё это для лохов. И я вёл себя, как последний
лох.
Он в своём репертуаре, все вокруг
виноваты, и только Вадим в белом.
– Как мне уже надоели эти…– схватив
Таро со стола, он швыряет мне карты в лицо. Они больно бьют по
глазам и переносице. Из глаз брызгают слёзы бессилия. – Не надо
давить на жалость. Да ты, кроме жалости, ничего не вызываешь.
Знает же, что нельзя ему
дотрагиваться до карт. Специально пакостит. С минуту на минуту
должна прийти клиентка. А он колоду испортил. Как проводить
диагностику?
Где я сейчас возьму таро Манара? Их
только по интернету заказывать. Говорила мне бабушка, что по две
колоды должны быть на разные расклады. Но нет я самая умная.
Мысли о картах отвлекли меня от
Вадима. Я спряталась за них, как за ширму. Меня нет, это не меня
сейчас обильно поливают помоями, а я стою и обтекаю, жалко хлопая
глазами.
Я словно вижу себя со стороны.
Жалкое зрелище. Пелена с глаз спадает. Почему я должна
оправдываться за то, что не оправдала чьих-то ожиданий?
Как я раньше не видела, какая Вадим
скотина?
Главное – сдержаться и не
шандарахнуть по нему силой. Не стоит показывать ему реальную силу
«игрушечной» ведьмы. А то не удержусь и прокляну на эмоциях, хрен,
кто снимет потом. Даже сама не смогу.
– Вадик, – закипаю я, – шёл бы
подобру–поздорову к свой раскрепощённой. Карьеру нужно делать
самому, и деньги зарабатывать тоже, а не бегать по ведьмам. Мужиком
надо быть, Вадик.
– Меня уже тошнит от твоей
правильности, – взвизгивает он, что у меня уши закладывает.
Пора прекращать этот цирк с
конями.
– Если твоя месть в том, чтобы
оглушить меня визгом, то она удалась. Был бы ты бабой, подумала бы,
что беременный. И на алименты хочешь подать, – не удержалась я,
чтобы не вставить шпильку.
