Александр Рыжов
Что-нибудь, кроме дождя
Случилось это глубокой осенью.
Погода стояла неприятная, стылая, в Ленинграде уже и снег раза два выпадал, но быстро стаял, образовав грязные лужи, отнюдь не вязавшиеся с величественной эстетикой города. Женщины все чаще надевали модные в конце семидесятых шапки с длинными, ниже плеч ушами и пальто в клеточку, а мужчины еще храбрились, ходили в плащах и куртках, под которыми у многих стыдливо скрывались теплые вязаные свитера.
И вот в эту промозглую, нагонявшую уныние пору группа подпольных рок-музыкантов отправилась на гастроли в соседнюю Псковскую область – тайно, без официальных разрешений и согласований с властями. Просто у набиравшего популярность ленинградского рокера, известного под творческим псевдонимом Мигель, периодически появлялись то тут, то там новые знакомые, которые организовывали ему и его собратьям квартирные концерты. Иногда за выступление можно было заработать рублей шестьдесят-семьдесят, что по тогдашним меркам являлось приличной суммой.
Получив приглашение из псковского городка Гдова, Мигель оповестил своих приятелей, и из них составилась делегация. Помимо главной звезды, в нее вошли бесшабашный панк по кличке Хряк и двое пока еще малоизвестных, но считавшихся весьма талантливыми рок-исполнителей. Одним из них был Шура Давыденко, в миру работник жилищной конторы, а по призванию – ярый поборник регги и новой волны. Компанию ему и остальным составила Анка, студентка Института инженеров водного транспорта, которая в свободное время назло соседям по коммуналке сочиняла психоделические баллады.
Ради гастрольной поездки, чтобы не ловить попутки и не грузиться в них с гитарами и батареей пивных бутылок, Шура Давыденко позаимствовал на работе служебный микроавтобус. Это был надежный польский агрегат, производившийся в городе Ныса и получивший в советском обиходе прозвище «Нюська». Его очень любили в СССР и закупали тысячными партиями.
Жэковская «Нюська» числилась в ремонте, но Шура благодаря своим связям устроил так, что ремонт завершился на трое суток раньше оговоренного с начальством срока. На эти дни автобус, по бумагам стоявший в автомастерской, перешел в хозяйственные Шурины руки.
Всей четверкой скинулись на бензин. В начале 1978 года автомобильная горючка в стране подорожала в два раза, но и по новым ценам выходило терпимо: литр семьдесят шестого стоил пятнадцать копеек. По трассе расстояние между Ленинградом и Гдовом составляло около двухсот тридцати километров, но Шура заверил, что знает более прямую дорогу, которая позволит сократить путь километров на тридцать.
Съездили чудесно. Четыре квартирника прошли на подъеме, каждый из музыкантов старался в меру сил и дарования. Анка опасалась, что в провинциальном городке, где народу проживает всего тысяч пять, любителей рока не найдется совсем, но Мигель знал, на что подписывался. Публики всякий раз набиралось человек по двадцать – для квартирников показатель более чем достойный. Как потом сообщил компаньонам Мигель, присутствовали не только местные, но и приезжие из других городов и весей Псковщины. Люди приобщались к современной культуре, и гастролеров это радовало. Выручку они собрали солидную: вышло по полтиннику на человека, и это уже с вычтенными расходами на еду, выпивку и топливо для «Нюськи». Почти половина Анкиной институтской стипендии.
Мигель лабал забористые рок-н-роллы, Шура Давыденко удивлял аудиторию карибскими ритмами в стиле Боба Марли, а дикарский вокал Хряка перемежался и контрастировал с лиричным пением Анки. Словом, коллектив звучал разнопланово, что пошло концертам только на пользу.
