Нам жизнь дана не для пустых мечтаний,
Не для служенья царству суеты,
Но чтобы в ней среди земных скитаний
Найти следы небесной красоты.
Просторную комнату наполнял свежий летний воздух. Лучики заходящего солнца струились сквозь шторы, и, пробегая по мраморному полу до середины зала, падали на белый рояль, за которым сидела девушка. По правде говоря, солнце ревновало землю к этой девушке, поэтому медлило с закатом, хотя уже давным-давно пора было скрыться. Последние лучи отчаянно цеплялись за горизонт, чтобы не выпустить из виду соперницу. А ей и дела мало. Наклонив голову, она увлеченно играла.
Пальцы с легкостью бегали по клавишам. Из-за особо эмоционального аккорда, прядь волос пианистки выбилась и упала на глаза. Девушка убрала волосы за ухо, открыв лицо, которое своей красотой поразило окружавшее пространство. На мгновение воздух замер в изумлении: такими нежными и тонкими чертами никогда не обладал человек.
Но две особенности завораживали более всего. Первая – огромные глаза изумрудного цвета. В них столько мудрости, глубины, нежности, что их обладательнице хватило бы лишь одного взгляда, чтобы передать другому человеку свои чувства и мысли. Вторая особенность – волосы: длинные, абсолютно седые, как у старца, сверкающие волшебным серебром. Этот лунный отблеск поразительно гармонировал с молодостью девушки. Время проплывало мимо, хитро улыбаясь. Ведь оно знало, в чем секрет гармонии.
С хрупких плеч складками ниспадала белоснежная туника. Весь облик красавицы излучал благородство и чистоту.
Послышался стук в дверь, и в комнату вошла жгучая брюнетка. Ее яркое платье озарило комнату, меняя цвет каждое мгновение, как будто внутри двигалась радуга. Энергичным голосом сеньорита сказала:
– Я обошла весь город, но так и не нашла ее. Похоже, что меня никто не заметил. А как у тебя дела, ты уже изучила дом?
– Да. Здесь великолепно, – ответила пианистка. – Это почти дворец. Очень много удивительных комнат, которых не было прошлый раз. По-видимому, она очень сложная и интересная, просто сокровище.
– Но кто она? Почему до сих пор не объявилась? Может это какая-то ошибка?
– Нет, ошибки быть не может. Ведь дом здесь, и мы здесь, значит, мы ей нужны.
– Но почему тогда меня никто не заметил?
– Возможно, она сама еще ничего не знает. Небесный луч еще не коснулся ее сердца должным образом и не разбудил способности. Будем ждать, – ответила седовласка, и хотя старалась казаться спокойной, зеленые глаза переполнял восторг и нетерпение.
Брюнетка подошла к окну и взглянула на склон, усыпанный цветами. В комнату сочился их нежный аромат.
– Хоть бы в этот раз все получилось, – сказала она.
Пианистка встала из-за рояля, и, указывая вдаль, сказала:
– Город уже заволокло. Смотри.
Внизу склона раскинулся парк, а за ним – городские улицы. Наступал вечер и один за другим зажигались огни в окнах домов и витринах магазинов. Всё затянуто дымкой.
Девушки внимательно смотрели на город, как будто взором пытаясь проникнуть в каждый дом. Складывалось впечатление, что у них это получалось. Но чем дольше они смотрели, тем больше грусти читалось в их глазах. Обе молчали. Первой, вздохнув, заговорила седовласка:
– Имея очи, не видят. Имея уши, не слышат. Ибо огрубело сердце людей сих. И ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули.
Брюнетка задорно улыбнулась:
– Пока мне было скучно, я чуть-чуть поработала в парке. Взгляни-ка.
Седовласка перевела взгляд на парк – там всеми цветами радуги сверкали фонари. Кивнув, она сказала:
– Ах да. Это же по твоей части. Как всегда – бесподобно. С чьей помощью?
– В этом городе много талантов.
