Он смотрел на меня. Это был не просто взгляд очередного
пялящегося мудака, который после длинного трудового дня пришел в
бар надраться и позалипать на молоденьких официанток. Нет. Этот тип
был совсем другого пошиба. Он ни капли не похож на
среднестатистического офисного клерка, уж слишком крупный и в
движениях своих чересчур грубый, да и взгляд такой… который явно не
принадлежит обычному планктону, что барахтается в мире бизнеса.
Колючий, тяжелый, унижающий взгляд, будто бы я что-то этому типу
уже успела плохого сделать. Если бы не дорогой костюм, начищенные
до блеска кожаные туфли и наручные часы, что явно были вылиты из
золота, сочла бы этого мужика за настоящего зэка. Ко всему прочему,
он еще и лысый. Не то что бы успешные люди не могут ходить лысыми,
просто в данном случае, лысина дополняла образ, делала его еще
более агрессивным и чем-то похожим на дикаря. Дай этому мужику
копье, разрисуй лицо и заверни в шкуру убитого животного, точно
станет предводителем какого-нибудь дикого племени, которое любит
сжигать поселения и танцевать на костях поверженных
противников.
Я лопатками ощущала буравящий взгляд и это напрочь выбивало из
меня какие-либо остатки уверенности. Петляя между столиками с
подносами, я старалась чаще смотреть себе под ноги, чтобы не
свалиться и случайно не пролить на кого-нибудь пиво. Начальство за
это меня по головке уж точно не погладит. А работать надо, потому
что учеба, потому что мать здоровье подкосило, потому что надо и
еще сотня таких вот «потому что». Еще и домашку нужно успеть
сделать, а судя по тому, что клиентов сегодня много, то мы не скоро
закроемся.
В общем, занимаясь своими прямыми обязанностями, я старалась
абстрагироваться от любых внешних раздражителей, типа того едкого
взгляда, что иглами впивался мне в спину и вскрывал вены. Несмотря
на то, что наш бар в целом, очень даже приличное заведение, но
мудаков везде достаточно. За те полгода, что я здесь работаю,
всякое бывало. Обычно, по взгляду я быстро смекаю, что и к чему.
Как правило, всё банально – меня или моих сменщиц хотят уложить в
койку. И когда, ты это знаешь, то как бы уже вооружен и проще
отбиваться что ли. А здесь… Здесь всё было иначе.
Мороз по коже и лёд острыми кристалликами по венам, потому что
такого неприкрытого пренебрежения, отвращения и извращенной похоти
в глазах я еще ни разу не встречала. Это было страшно.
По-настоящему и без преувеличения. Надеюсь, этот мужик уйдет до
того, как мне уже нужно будет возвращаться домой.
Посетителей становилось всё больше и больше, поэтому я кое-как
сосредоточилась на работе. Как обычно, кто-то стремился ущипнуть за
задницу или увесисто шлёпнуть по ней. Это было жутко унизительно и
противно, зато платили хорошие чаевые, которых хватало на приличный
отрезок времени. Да и при том было не так много вакансий, куда бы
меня взяли, а работать за гроши и при этом еще пропускать пары –
совсем не дело. Да, трудно, да, мерзко причем настолько, что, когда
возвращаюсь домой, тут же спешу запереться в душе, чтобы смыть с
себя весь этот налипший на коже рабочий день, а вместе с ним и
чужие омерзительные прикосновения.
Многие почему-то решили, раз ты официантка, то непременно и
проститутка. И плевать на то, что тебе только двадцать, плевать,
что парня никогда не было, да и секса-то в общем, тоже. На лбу же
не написано, кто ты и что из себя представляешь. Хотя я часто
сталкиваюсь с тем, что меня принимают не за ту, кем являюсь на
самом деле. Вроде бы вульгарно не одеваюсь, я бы сказала, что
скорей отталкивающе, чем привлекательно. Растянутые футболки,
мужские рубашки, джинсы-клёш, кеды, куртки, что на пару размеров
больше меня. Ногти вечно обкусанные, потому привычка дурацкая, да и
вообще с нервной системой у меня порой бывают проблемы. Вьющиеся
черные волосы обычно собраны в тугой хвост, если я на работе или
просто беспорядочными волнами спадают мне на плечи. Из косметики я
пользуюсь только тёмно-красной помадой и то только чтоб губы не
казались мертвенно-бледными. Тощая и вечно бледная. На такую
по-хорошему вряд ли кто-то добровольно захочет позариться, но как
оказывается и такие извращенцы есть.
