Я люблю, как любят в жизни
раз,
Словно солнца в мире не было до
нас.
От забот и мелких ссор ты меня
увёл
И ключи от счастья для меня
нашёл.
Для меня нашёл…
В осеннем лесу было светло и тихо, и
как-то торжественно печально, как на церковном празднике. Деревья
стояли уже частично сбросившие свои листвяные уборы, тонкие и
стройные, умытые дождями, готовые к долгому зимнему сну. Травы
пожелтели и полегли. В прозрачном сентябрьском воздухе кружились
пылинки, вспугнутые прошедшими людьми.
Люди шли в лес за последними дарами
природы – грибами и зверьём. Зверьё с перепуга попряталось,
напряжённо прислушиваясь и принюхиваясь к звукам и запахам,
доносящимся из стана охотников на поляне у старого ручья.
Его отец и дядя колдовали над
шашлыком, крошечная сестрёнка спала в сумке-кроватке, мама спала
рядом, заботливо укрытая пледом, а он с братом сидел у ручья, держа
наготове прут, чтобы поддеть им лягушку, если она опять высунется
из-под камня, за который от них спряталась. Положив шашлык на
мангал, мужчины посмотрели на спящую женщину и переглянулись.
- Минут двадцать у нас есть, –
сказал его отец.
- А шашлык? – спросил дядя.
- А мальчишки на что? Перевернут и
снимут. А ну парни, идите сюда!
И дядя дал им краткую инструкцию,
как переворачивать мясо, как его снять и накрыть, и как порезать
салат, пока они пройдутся по лесу с ружьями.
На том берегу ручья они ещё раньше
заприметили уток над болотцем и заячьи следы. Сходят ещё раз в
разведку.
Они с братом оставили лягушку в
покое и подошли к мангалу. Вслед им раздалось кваканье, и
послышался плеск воды – лягушка уплыла.
Они уселись у мангала…
Женщина пробиралась по лесу,
задыхаясь от быстрой ходьбы, а больше от паники, которая накатила
на неё душной жаркой волной, разлившись ещё по телу холодным потом,
когда сыновья сказали ей, что её муж с братом пошли в лес с
ружьями. Она знала, что это вопрос времени – когда они повернут эти
ружья друг на друга, и торопилась изо всех сил, вот только сил у
неё, ослабленной родами и измотанной бессонными ночами с
трёхмесячной дочкой, почти не осталось.
Женщина собрала их остатки и
выбралась на крошечную полянку у болотца с утками. Они стояли друг
напротив друга прямо напротив неё и швыряли друг друг в лицо
гневные слова. Слова, от которых у неё слёзы навернулись на
глаза.
- Оставь уже нас в покое, брат!
Оставь нас в покое! – говорил его отец.
- То же самое тебе говорили врачи,
когда она родила тебе второго сына – оставь её в покое! А ты опять
сделал ей ребёнка! Ты чуть не убил её, заставив рожать!
Скотина!
- Сам скотина! Что ты всё за нами
подглядываешь и следишь, как шакал?! Это наша с ней жизнь и наш
выбор! И её никто не заставлял! Мы много лет с ней предохранялись,
но она захотела ребёнка! Девочку! Сама! Чтобы было всё как у нас –
два брата и сестра!
- Всё как у нас?! Как у нас? Да не
дай бог никому как у нас! И о какой жизни, и о каком выборе ты
говоришь?! Ты не дал ей времени выбирать, подло сманив её от меня,
а потом не дал ей никакой жизни! Ты никак не обеспечил её, никак её
не берёг! Она всю жизнь ходит в дешёвых тряпках и работает как
проклятая, потому что ты не смог её обеспечить!
- Она работает по специальности,
потому что любит свою работу! И я отдаю ей всё, что зарабатываю! И
это вообще не твоё дело!
Его брат тоже перешёл на крик.
- Это моё дело! И должна была
быть моя женщина! И какой ты мужчина, если ты просто
зарабатываешь?! Мужчина должен не зарабатывать – он должен делать
деньги! Для семьи, для своих близких! Создать им рай на земле! А
что ты для них сделал? Голодранец!
- Хапуга! У тебя денег куры не
клюют, а где твоя семья, Вить?! Где твои жена и дети?
- И у тебя ещё хватает совести
спрашивать, Вовка?! Ты украл мою семью! Увёл Елену и наплодил троих
детей, а она всегда была такой слабенькой! И ты ещё
спрашиваешь?!
