Первым ощущением была слабость, а еще противная сухость в горле.
Кажется, не стоило пробовать то домашнее вино, что привезла из
деревни тетя Зина. И выпила же совсем немного, но определенно этого
хватило. Желудок сжался болезненной судорогой, и девушка
попробовала подняться, понимая, что сейчас, возможно, придется
бежать в туалетную комнату.
Перед глазами все плыло, но сознание уже выхватывало изменения в
интерьере. Над головой нависал тяжелый балдахин, откуда он вообще
взялся в ее комнате? И это зеркало в золоченой раме, и огромное
кресло. Где, черт возьми она опять оказалась?!
Мирра со стоном откинулась на подушки. Это все бред,
галлюцинации, сон. Но позывы желудка давали понять, что это самая
настоящая реальность. Открылась дверь, и на пороге показалась
молодая девушка, судя по всему – служанка.
– Госпожа пришла в себя! – сообщила она кому-то за дверью, и
бросилась к Мирре. – Госпожа, какое счастье! Вы в порядке! Мы очень
переживали за вас. Сейчас позовут лекаря, он велел сообщить, если
вы очнетесь, точнее, когда очнетесь – исправилась девушка,
поправляя подушки, и устраивая свою хозяйку поудобнее.
– Дайте, пожалуйста, воды, – просипела Мирра, и ужаснулась,
какой у нее хриплый голос.
– Лекарь не велел вам ничего давать, пока он вас не осмотрит.
Потерпите немного, он сейчас прибудет, – девушка подбежала к окну,
приоткрыла тяжелую штору, и выглянула. – Я его встречу! – с этими
словами она, как маленький вихрь исчезла из комнаты.
Госпожа? Похоже, что она теперь, знатная дама. Телевизора не
видно, да и доктора вызывали не по телефону. Значит это не прежний
мир. Там, она бы сейчас лежала на больничной койке, а не в спальне,
с интерьером музея.
Может она вернулась домой? Увы, но кажется тоже нет. Дома, она
бы сейчас проснулась в своей комнате, а за ней бы ухаживала мама.
Мама... Глаза защипало, Мирра смахнула набежавшие слезы. Она давно
смирилась с мыслью, что семья осталась в далеком прошлом. Ей больше
не смеяться с братом, не плести косы сестрам, и не слышать
одобрение отца. Однако мысли о них все еще вызывали болезненную
тоску.
С другой стороны, неужели ее теперь будет каждый год выкидывать
в новом мире? И надо будет заново ко всему привыкать. Сейчас
главное не вести себя слишком странно. В прошлый раз ей повезло, и
ее лечили, оправдывая чудачества словом "амнезия", и другими
странными терминами. А тут, судя по обстановке, за излишне странное
поведение могут и сжечь, ну или отправить в монастырь, если этот
мир похож на ее родину.
Дверь отворилась, и в спальню вошел пожилой мужчина, одетый в
черное. За ним следовал мальчик, который тащил внушительного вида
сумку.
– Как вы себя чувствуете, леди? – спросил доктор, усаживаясь на
низкий табурет у кровати.
– Терпимо, – просипела Мирра, – Можно мне глоток воды? –
говорить было также больно, но комната уже не кружилась перед
глазами.
– Эй, кто–нибудь, – обратился мужчина к стоявшим у дверей
девушкам. – Принесите своей госпоже воды.
Вода была превосходная, свежая и чистая, она, казалось,
прибавляла силы. Правда, доктор зачем-то, прежде чем дать напиться,
бросил в кувшин щепотку какого-то порошка, размешал, и тщательно
проверил, что получилось.
– Это тирхин, с его помощью я проверил, что в воде нет яда. –
пояснил он, заметив недоумевающий взгляд своей пациентки. – Вы
очень ослаблены, и второго отравления можете не пережить.
– Отравления? – голос еще плохо слушался, но был уже не таким
сиплым. – Но кому понадобилось травить меня?
Замечательно, не успела появиться в новом мире, как ей уже
заботливо указывают из него на дверь. Может, стоит дать неизвестным
отравителям шанс, и они отправят ее назад, к родителям? Ну или к
праотцам. Тут уже как повезет.
