Говорят, выход есть всегда. Не
бывает безвыходных ситуаций, просто есть границы, переступив через
которые человек уже никогда не будет прежним.
Свои границы он пересекал медленно,
шаг за шагом, неизбежно приближаясь к той самой последней черте и
до конца не зная, какой она будет в итоге. Путь оказался долгим и
болезненным, со множеством ошибок, мучительными переменами, муками
совести, и начался он давно. С той самой первой встречи с ней,
когда приехал в Управление за чертовым авансом. Позже, когда она
молча садилась в его машину, а ему лишь оставалось украдкой бросать
взгляды в зеркало заднего вида, и, наконец, там, на даче, когда он
окончательно потерял рассудок, позволил себе поддаться безотчетному
желанию и поцеловал ее. Еще одна граница была пройдена в тот
момент, когда он держал на прицеле больного ублюдка, заносящего нож
в спину Воронову. Все решил бы один выстрел — он мог перевести
прицел на несколько сантиметров правее и нажать на курок. Возможно,
после смерти Саши у него появился бы шанс быть рядом с ней, только
вот смог бы он после этого уважать себя?
Юля была счастлива. Он видел это по
ее горящим глазам, какими она смотрела на Воронова, по руке с
кольцом на безымянном пальце, нежно поглаживающей вновь
округлившийся живот, и этого было достаточно. Достаточно для того,
чтобы знать: все было не зря.
Работа отнимала практически все
время, и он был этому даже рад. Так, в постоянных заботах и беготне
было совершенно некогда предаваться воспоминаниям и размышлениям о
том, что уже никогда не произойдет. Он и сам не понял, в какой
момент у них все закрутилось с Леной. В ту ночь, когда они
вернулись из больницы, и Юля ушла в комнату к Дане, они еще
какое-то время просидели на кухне, о чем-то разговаривали. На
следующий день он вызвался помочь отремонтировать сломавшуюся
дверцу шкафа, еще несколько дней спустя Лена сама позвонила
ему.
С ней было легко. Милая и улыбчивая,
она в момент окружила его заботой и нежностью, заполнила пустоту в
жизни, и постепенно мысли о Юле стали уходить куда-то за пелену
прошлого...
ГЛАВА 1
Комната в предрассветных сумерках
освещалась лишь отсветом циферблата часов на комоде. Шесть утра,
воскресенье. Наконец-то можно было поспать подольше, не беспокоясь
о том, что нужно спешить на службу. Во всей квартире стояла тишина,
нарушаемая лишь монотонным гулом работающего в кухне холодильника,
да мерным тиканьем настенных часов в зале.
Незатейливая дрель мобильного
телефона в один миг разорвала ночной покой начальника уголовного
розыска, заставив вынырнуть из вязкого, неглубокого сна. Откинув
край одеяла, Влад Демидов быстро вскочил с постели, схватил с
прикроватной тумбочки нарушителя тишины и удалился в прихожую,
чтобы не потревожить сна девушки, безмятежно спящей на другой
стороне кровати.
— Владислав Дмитриевич, у нас ЧП! —
в трубке послышался тревожный голос дежурного ОМВД Хорошево города
Москвы. — Воронов уже едет, и вас ждем. Это срочно.
— Понял, еду, — вздохнул мужчина и
направился в ванную, попутно вспоминая увиденный сон, оставивший
неприятный осадок. Он будто предвещал что-то тревожное, еще больше
добавляя нервозности к скверному с утра настроению. Черт бы побрал
этого виновника ЧП! Столько планов из-за него придется менять!
Меньше чем через десять минут он,
накинув легкую куртку и нажав на кнопку автозапуска машины, уже
зашнуровывал ботинки.
— Ты опять на работу? — из комнаты
показалась темноволосая девушка в короткой ночнушке. — Мы же
сегодня за город собирались?
— Лен, сама видишь, там что-то
случилось, — извиняющимся тоном ответил Влад.
— Ну, ладно, — притворно обидчиво
выдохнула Лена. — А Сашу тоже вызвали? — и на утвердительный кивок
опера заметила с улыбкой: — Тогда к крестнику сегодня схожу,
соскучилась сильно.
