— Это антидепрессанты? — слабо
спросила Маргарита.
Кот подпрыгнул на стуле от
обиды.
— Помилуйте, королева, — прохрипел
он, — разве я позволил бы себе предложить даме антидепрессанты? Это
чистые транквилизаторы!
Кавер на Булгакова, «Мастер и
Маргарита»
Жен
Надо сказать, отстойные новости
никогда не бывают своевременными. Невозможно вовремя получить
извещение о штрафе за превышение скорости или обнаружить стрелу на
колготках. Подобная пакость настигает тебя в аэропорту или перед
собеседованием, нажимая кнопку «режим цейтнот» и превращая планы в
сплошное месиво. Но если бы все проблемы были такими мелкими и
ограничивались неделей поиска новой должности и отпуском не в той
стране, где было задумано… В моем случае все в разы сложнее.
Главой нашей муниципальной больницы
является доктор Павла Мельцаева, которая не далее, как на прошлой
неделе, настолько впечатлилась успехами своего ординатора в области
нейрохирургии, что с легкой руки на две недели выслала в отделение
кардиологии. И поэтому сегодня я должна ассистировать на операции
по замене митрального клапана, о которой еще вчера вечером имела
очень смутное представление. Пришлось поправлять положение
бессонной ночью в компании учебников, а затем — в пять утра —
бежать на профилактическое обследование, где выяснилось, что
восьмилетняя ремиссия закончилась, и операция на сердце нужна не
только абстрактной пациентке, но и мне самой. А ведь я была
уверена, что время еще есть…
Думаю, белка, которая бежит в колесе
тоже не теряет надежд на то, что однажды выберется из своей
западни, окажется на воле и вдохнет полной грудью, но только все
без толку. Колесо-то в клетке… Половина ординатуры за плечами, а ко
мне вернулось все многообразие превентивных мер, тяжелейших
реабилитационных периодов и, конечно, трансплантационная очередь. И
вчерашние проблемы вдруг стали такими смешными и незначительными.
Незнакомая операция? Незнакомый временный руководитель? Я вас
умоляю. Мир застыл, отдалился, мы с ним как два колеса на одной оси
— вроде и связаны, но в такт не попадаем. Старый кошмар, о котором
я почти позабыла, вернулся: для нормальных людей время течет одним
образом, для меня — другим, — и только в паспортах цифры
одинаковы.
— Я сегодня делал ринопластику
[операция по коррекции носа], — говорит кто-то из коллег по
ординатуре, но я даже не пытаюсь понять, о чем речь. Это кажется
неважным.
— Тебе везет, а я удаляла кисту через
задний проход! — И это тоже.
Собственная жизнь мне кажется чуждой.
Вещи в ординаторском шкафчике, окружающие люди и вообще все это
место. Я едва осознаю, что происходит вокруг, но пришла на работу,
на автомате переоделась в форму и теперь механически завязываю
тесемки непритязательного голубого чепца, прячу под него непокорные
черные кудри. Всю жизнь с ними воюю за бесценные минутки, но и
отрезать не могу решиться.
— Все равно круче, чем у Принцесски
не будет. Пересадка митрального клапана под чутким руководством
доктора Горского, — слышу со стороны и даже не сразу догадываюсь,
что речь обо мне. Мрачнею. Ужасно хочется, чтобы все окружающие
исчезли и оставили меня в покое — и без них слишком многое
навалилось, — но спорить нет никакого желания. Тороплюсь уйти, не
отвечаю.
— Ты что обиделась? — спрашивают у
меня и, видимо, в попытке извиниться хватают за плечи. Мягко, но
настойчиво вырываюсь.
— Все в порядке.
В интернете можно встретить сборники
самых употребляемых слов, но данная фраза — негласный рекордсмен
всех времен. Нас с самого детства учат не разговаривать с
незнакомыми и не ныть, не жаловаться. Мы запрограммированы отвечать
«все в порядке», даже когда это не так. От нас ждут именно такого
ответа, и он, как обычно, срабатывает — ко мне теряют интерес.
