три года назад…
Оля
– Ну, давай же, – закусив губу, гипнотизирую неотрывным взглядом
одинокую красную полоску.
Боясь даже моргнуть, смотрю на бесполезный кусок пластика в
своих руках, и от отчаяния хочется выть.
– Ну, что же ты? – прошу мистическую, но такую важную вторую
полоску проявиться хоть призрачной надеждой. – Ещё есть время. И ты
имеешь все шансы попасть в историю нашей семьи, а не улететь в
мусорное ведро.
Кто бы знал, что я разговариваю с тестом на беременность. И уже
не с первым за последние несколько лет. Обидно до слёз, но ещё пару
минут, и бесполезный тест летит в мусорку.
– Оля, ну ты скоро там? – зовёт из-за двери муж. – Мы опоздаем
на ужин.
– Иду, – глухо отзываюсь я, сглатывая колючий ком, – Только
умоюсь.
Встаю с пола, где просидела целую вечность, гипнотизируя два
подряд теста, подхожу к раковине и, облокотившись на тумбу,
судорожно выдыхаю. Смотрю на своё отражение, потом плещу в лицо
пару горстей воды, и, нацепив на лицо давно ненатуральную улыбку,
выхожу из ванной.
Вадим уже при полном параде, стоя перед зеркалом, завязывает
галстук, косясь на меня в отражении с нескрываемым
раздражением.
– Давай помогу, – подхожу ближе, пытаясь сгладить накал, и
тянусь к нелепо повисшему галстуку.
Распутываю узел и, стараясь не смотреть в лицо мужа, выполняю
привычные и давно отточенные действия.
– Ну как? – напряжённо уточняет Вадим. – Опять мне пару дней
наблюдать твоё недовольное лицо и слушать несчастные вздохи?
– Я не беременна, если ты об этом, – сдержанно отзываюсь,
хмурясь и пытаясь побороть обиду, осторожно спрашиваю. – Может, я
не пойду?
– Оля-я, – с укором и ноткой предупреждения в голосе, тянет муж.
– Ты же знаешь, что мама может обидеться. И что опять за трагедия?
Не получилось сейчас, получится в следующий раз.
– Мы ужинаем с твоей мамой чаще, чем проводим время вместе, –
отражаю претензию мужа.
– А вот сейчас обижусь я, – играя желваками, цедит муж. – Она
столько для нас делает…
– Я тут подумала, – пытаюсь собраться с духом, и наконец,
выпаливаю. – Я хочу сходить к другому врачу, поменять лечение, ну,
может быть ещё и…
– Неблагодарная, – перебив, жёстко припечатывает муж, сверкая
глазами. – Моя мама – отличный специалист в этой области, и делает
для нас все обследования и лечение почти даром.
– Но…
– Ты хочешь нас разорить из-за твоей безумной идеи срочно
завести ребёнка? – повысив голос, напирает муж. – Сколько можно
Оля? Нам, что так плохо вдвоём? Или ты меня не любишь?
– А ты меня? – всхлипываю с обидой в голосе, а муж теряется,
потом хмурится и молча выходит из комнаты.
Вздохнув, иду к гардеробу, и наугад выбрав наряд, быстро
одеваюсь. Мужа злить не хочется. То, что он удалился молча,
означает, через пару минут он вернётся заведённый и взвинченный, а
потом мне предстоит выслушивать, какая я неблагодарная, никчёмная и
пессимистичная натура, без сожаления растоптавшая его и его мамы
усилия и заботу.
После таких монологов чувствую себя полным дерьмом и
действительно начинаю верить, что живу и думаю неправильно, мечтаю
о неважном, усложняю жизнь себе и окружающим.
Женаты мы почти три года, и за это время я научилась
предугадывать и предотвращать такие взрывы, сводя к минимуму
нападки мужа, а, как следствие, и свекрови.
Вадим, в общем-то, хороший муж, заботливый и любящий, но в любом
мнении видит только либо своё, либо неправильное, и мне приходится
подстраиваться или жертвовать своими интересами в угоду мужу.
Первой серьёзной жертвой стала моя карьера. Познакомились мы в
крупном ночном клубе, где мы с однокурсниками праздновали окончание
учёбы. Он там был со своей компанией, но в разгар вечера подошёл и
пригласил меня на медленный танец, – так и закрутилось.
