Глава 1. Дом на Авенида Мелиан. 22 апреля 1998 год. Утро.
Ми Ре Ми Ре Ми. Мелодия, состоящая из этих двух простых нот, едва слышно доносилась из радио в такси. Мужской голос диктора мягко произнес:
– Апрель в Буэнос-Айресе выдался на редкость хорошим. Воздух свеж и чист, солнце лишь начинает пригревать, обещая по-настоящему приятный день.
Такси плавно скользнуло по широкой, ухоженной Авенида Мелиан, где старые деревья склонялись над улицами, шепча забытые истории. Автомобиль остановился у дома, обнесенного кованой оградой, скрытого за пышной зеленью. Из него вышли двое: Сара, невысокая женщина лет сорока с копной рыжих волос, и ее спутник Джеймс, высокий мужчина с вечно растрепанными волосами и блокнотом в руке. Они были архитекторами из Калифорнии, ищущими вдохновения, а возможно, просто уставшими от рутины своей небольшой, но успешной студии.
– Это он? – спросил Джеймс, поднимая глаза на фасад.
Дом, хоть и казался заброшенным, сразу поражал своей роскошью и французским стилем. Его фасад цвета слоновой кости, покрытый лишь легким налетом времени, украшали изящные лепные детали, а высокие окна были плотно закрыты старинными ставнями, словно веки спящего гиганта. Он был слишком большим, слишком величественным для обычной аренды на неделю.
– Он самый, – подтвердила Сара.
Два силуэта уже шли к ним навстречу: мужчина и женщина средних лет, одетые безупречно, но с некой старомодной, почти музейной элегантностью в манере держаться. Их улыбки были слишком широкими, а глаза – слишком внимательными.
– Сеньоры Уильямс? – произнес мужчина, протягивая руку. – Добро пожаловать в Дом Сантьяго. Я Рамон, а это моя коллега, сеньора Инес.
Инес, с тщательно уложенными волосами и пронзительным взглядом, добавила:
– Мы давно ждали вас. Морис Сантьяго, владелец дома, всегда говорил, что этот дом умеет выбирать своих постояльцев.
Сара и Джеймс обменялись недоуменными взглядами.
– Вы архитекторы, верно? – спросил Рамон, смотря на Джеймса. – Как интересно! Морис Сантьяго тоже был влюблен в искусство и красоту форм. Он постоянно что-то чертил, придумывал… Удивительное совпадение, не правда ли?
Джеймс вежливо улыбнулся, хотя легкое недоверие уже закралось в его мысли.
Инес подхватила, окидывая взглядом Сару.
– А вы, сеньора Сара, я вижу, цените комфорт и уют. Изысканный вкус. Морис Сантьяго тоже любил окружать себя прекрасным. И, знаете, у него было очень много женщин… – Она понизила голос до заговорщицкого шепота. – Говорят, все пары, что останавливались здесь, никогда об этом не жалели.
Сара покраснела, а Джеймс с трудом сдержал смех. Риэлторы явно выходили за рамки. Они открыли тяжелую, скрипучую калитку, и дом принял их в свои тенистые объятия. В воздухе витал запах старого дерева, пыли и чего-то неуловимо притягательного, словно старая книга, ждущая, чтобы ее открыли.
– Прошу, – пригласил Рамон, жестом указывая на парадную дверь. – Ваше приключение начинается.
Казалось, сам воздух внутри дома был плотнее, чем снаружи, пропитанный некой затхлостью и каким-то сладковатым, едва уловимым ароматом, напоминающим старые цветы. В полумраке холла тени от резной мебели танцевали на стенах, а солнечные лучи едва пробивались сквозь высокие окна с плотно закрытыми ставнями, высвечивая облачка пыли, кружащиеся в воздухе.
– Прошу, сеньоры, – Рамон распахнул тяжелую деревянную дверь, ведущую, по всей видимости, в гостиную. – Чувствуйте себя как дома!
Вместо того чтобы начать стандартную презентацию, он жестом фокусника указал на небольшой столик у окна, где стояла ваза с увядшими розами и лежали пожелтевшие газеты.
– Морис Сантьяго любил читать прессу именно здесь, по утрам. За чашечкой кофе, с видом на сад. Он говорил, что это место дарит ему вдохновение. А вы, сеньор Джеймс, любите читать? – спросил Рамон, не дожидаясь ответа, и перевел взгляд на Сару. – А вы, сеньора Сара, предпочитаете утренний кофе или чай? Морис всегда говорил, что кофе бодрит, но чай… чай дарит покой.
