Охота не клеилась: собаки никак не могли учуять след, а охотники злились. И вообще, отвратительная вещь — охота: вставай ни свет ни заря, садись на лошадь и в сопровождении людей, кого век бы не желал видеть, мчишься в лес, чтобы поймать какого-нибудь захудалого кролика, которого и есть-то никто не станет.
И все это — вместо того чтобы побыть с любимыми людьми…
Но если ты король, твой долг — делать то, что положено, а вовсе не то, чего хочешь. Ты должен думать о традициях и правилах, разбиться в лепешку, но не посрамить наследие своих предков. А в Алаиде все попадали бы в обморок, узнав, что в последний день недели правитель не выехал на охоту.
Король Эдвин Первый из рода Кэродайнов выпрямился в седле. Боже, как же он устал от всей этой кутерьмы. Наверное, Эдвин еще слишком молод, чтобы понять, как должно вести себя правителю. В прошлом году ему едва исполнилось двадцать пять, когда его отец скончался. Так принц стал королем. Только лучше бы он был крестьянином, далеким от государственных дел, — Эдвин ненавидел столицу, дворец и политику. Его отец, Эдуард Победоносный, действительно был великим правителем, однако, как Эдвин ни старался походить на него, не получалось.
Молодой король натянул поводья. Конь встал.
— Что случилось, ваше величество? — тут же раздалось со всех сторон.
Эдвин глубоко вздохнул, подавляя раздражение, и ответил спокойно.
— Ничего, — ровно произнес он. — Просто охота не идет.
— Желаете вернуться во дворец или устроить привал? — услужливо осведомился один из вельмож.
«Какой, к бесам, привал! Да провалитесь вы все…»
Но эти слова так и не сорвались с губ короля. «Будь спокоен, — всегда говорил ему отец. — Только спокойствие способно по-настоящему напугать твоих врагов».
— Никаких привалов, — отказался Эдвин. — Назад.
— Конечно, ваше величество…
— Кто это?! — неожиданно вскричал кто-то из свиты.
Эдвин обернулся: со стороны города к ним мчался всадник в красном.
— Гонец, — вторя мыслям короля, сказал находящийся рядом вельможа.
Конечно, гонец — они специально носят красное, чтобы их узнавали издалека. Что же могло случиться, если короля посмели потревожить во время охоты? Эдвина охватило дурное предчувствие. Ему снова отчаянно захотелось стать заурядным крестьянином, а не правителем, от которого ждут судьбоносных решений.
Гонец мчался так быстро, как только мог, но все равно приближался слишком медленно.
— Едем навстречу, — не выдержал Эдвин и пришпорил коня.
Свита бросилась за ним.
— Что случилось? — потребовал король, едва приблизившись к гонцу.
От бешеной скачки парень хватал ртом воздух и не мог произнести ни слова.
— Что-о? — ледяным голосом повторил Эдвин.
— Меня послал господин Герберт, — наконец выдохнул гонец. — Он… — Парнишка снова задохнулся
Герберт? Эдвин нахмурился. Главный советник не станет просто так поднимать панику.
— Что он передал?
— Он приказал передать дословно: «Милину потащили на костер». Но я…
Дальше Эдвин уже не слушал. Наплевав на все приличия и предписания, которые так свято чтил всего несколько минут назад, он пришпорил коня и понесся в город во весь опор.
— Ваше величество! — раздалось сзади. — Постойте!
Но Эдвин не остановился, не обернулся — ему было все равно. Отец с самого детства готовил его себе в преемники, учил хорошему тону и правильному поведению в высшем свете, не замечая, что отнимает у сына и без того быстротечное детство…
Волосы упали на глаза, плащ развевался за спиной, но молодой король продолжал нестись вперед.
…Он не нашел счастья в самодержавии, его подарила ему простая женщина. Это была небогатая горожанка без знатного происхождения. Жениться на простолюдинке король, естественно, не мог. А потом обнаружилось еще кое-что: Милина оказалась ведьмой. В Алаиде же магии боялись больше всего на свете. И если бы люди узнали об отношениях тогда еще принца с ведьмой, не сносить бы им обоим головы.
