Внезапный стук в дверь отвлёк рыжеволосую девушку в тёмно-синем
платье от изучения одного из старинных фолиантов, привезённых
недавно из последней поездки. Она закрыла книгу и села за небольшой
письменный стол, расположенный возле окна.
– Войдите.
– Миледи, простите, что отвлекаю вас. Прибыл гонец и просит
принять, – вошедший дворецкий учтиво поклонился и, выпрямившись,
стал ждать дальнейших указаний.
– Гонец? – левая бровь девушки заинтересованно выгнулась
дугой.
– Да, миледи. Королевский гонец. И просит немедленно его
принять.
– Рив, срочно найдите лорда Крайана и передайте ему, что я буду
ждать его в своём кабинете через десять минут. Туда же сопроводите
нашего гостя.
– Будет исполнено, миледи, – дворецкий снова поклонился и
покинул библиотеку.
– Рори!
Чёрный ворон, сидевший до этого неподвижно на одном из книжных
шкафов, мягко слетел вниз и приземлился на стол.
Дарио Нэртин, герцогиня Хорт-Оннорская провела кончиками пальцев
по угольно-чёрному оперению. Ворон немного склонил голову набок,
внимательно наблюдая за своей хозяйкой.
– Друг мой, разведай-ка обстановку вокруг замка. Не люблю
сюрпризы. Особенно в свете появления нежданных гостей.
Рори громко каркнул и вылетел в распахнутое окно.
Дарио, а точнее – Дари, как привыкли называть её в семье,
откинулась на спинку кресла и задумчиво забарабанила пальцами
правой руки по столешнице. Известие о гонце поселило в душе
смятение. Нужно срочно успокоиться, лишние эмоции сейчас совершенно
ни к чему, да и могут быть истолкованы превратно. Интересно, с
какими вестями на этот раз прибыл королевский гонец. В
предпоследний свой визит один из таких посланников привёз обвинение
в государственной измене и постановление об аресте её отца, герцога
Марийза Нэртин Хорт-Оннорского. В следующий раз гонец привёз его
тело для погребения. Как оказалось, у мужчины было слабое сердце.
Он не дожил всего нескольких дней до оправдательного приговора,
снявшего с него полностью все обвинения... Спустя три дня к
праотцам отправилась и мать, так и не оправившаяся после смерти
горячо любимого супруга. Не успели тела обоих родителей Дари
упокоиться в фамильном склепе, как объявились дальние родственники,
принявшиеся совместно с алчными соседями, буквально по камушку
растаскивать и без того небольшое герцогство. Если бы не
вернувшийся в родовой замок лорд Крайан, девочки бы в живых уже к
тому моменту не было. Несмотря на срочный вызов, ему и так
понадобилось почти полгода, чтобы добраться от дальних островов
Южного моря, где он вёл свои торговые дела. Хотя за глаза его не
иначе как пиратом не называли. Впрочем, небезосновательно.
Старший сын ныне покойного герцога Эдрина Нэртин Хорт-Оннорского
в юности отказался от наследства в пользу младшего брата, отца
Дари, и сбежал из дома, чтобы стать моряком. На протяжении долгих
лет о том, что он здравствует и вполне успешен на избранном
поприще, свидетельствовали редкие письма и различные диковинки,
присылаемые обычно к какому-нибудь празднику, вроде очередного дня
рождения кого-то из родственников. Несмотря на сомнительную
репутацию и отказ от титула, ему каким-то чудом всё-таки удалось
добиться опеки над осиротевшей восьмилетней племянницей. Дари
подозревала, что дело решилось в его пользу с помощью взятки.
Баснословной взятки. Потому что в отчий дом лорд Крайан вернулся
лишь с маленьким сундучком подмышкой, в котором хранились
немногочисленные личные вещи и памятные безделушки. Однако его
одежда говорила о том, что ещё совсем недавно он ни в чём себе не
отказывал. Все последующие годы Дари с дядей жили весьма стеснённо,
пытаясь сохранить то, что осталось, и рассчитаться с долгами, в
которые оставили дальние родственники, успевшие всего за несколько
месяцев разорить земли Хорт-Оннора. Привлечь негодяев к
ответственности, увы, не удалось, равно как и доказать, что на всех
расписках была подделана подпись отца Дари. Королевские судьи были
глухи к прошениям и ходатайствам «бывших изменников короны».
Счастье ещё, что лорду Крайану удалось официально закрепить за
племянницей титул герцогини Хорт-Оннорской, как единственной прямой
наследницы своего отца. Хотя особой пользы от этого не было:
несмотря на оправдательное решение королевского суда, двери в
высшее общество были для них закрыты из-за «однажды запятнанной
репутации».
