«Ну, вот и всё», — подумала я, ощущая холод камня, проникающий
сквозь подошвы.
— Дамы и господа, — торжественно начал мажордом. — Мы собрались
сегодня, чтобы продолжить королевское испытание. Леди Элиана
Гринтейл, вы готовы?
Змеиный шепот знати оборвался, в тронном зале повисла тишина.
Все это не имело значения, в эту секунду никого не существовало
вокруг. Только я, Эйден и бутыль яда между нами.
Генерал-дракон смотрел на меня с легкой обманчивой улыбкой. За
ней он ловко прятал и благосклонность и холодную ярость, а вот
глаза. В золотисто-медовых глазах плясали озорные искорки. Отбросив
тяжелые черные пряди за спину, Эйден смотрел на меня, кажется,
затаив дыхание.
Я вновь вспомнила его обнаженным, мирно спящем на подстилке из
еловых веток и сена. Он казался таким спокойным, уютным.
А сейчас, закованный в черную ткань парадного мундира, расшитого
золотом, со сверкающими эполетами он выглядел непоколебимым и
уверенным. Будущий король драконов, что может ему помешать? Кто
посмеет бросить вызов?
И все же в глубине медовых глаз скрывалась тень. Незаметная
обычному взгляду смертельная болезнь, разрушающая Эйдена изнутри.
Благодаря Дару я видела ее черные корни, проникающие в каждый
уголок его существа. Она поглощала силу дракона, разрушала изнутри,
постепенно отнимая жизненную энергию.
Эйден же считал, что это всего лишь бессонница.
Упрямец!
Я стояла перед Эйденом, с легким вызовом и показной смелостью. В
конце концов, кто так поступает? Кто подвергает смертельным
испытаниям ту, что спасла его и обещает вылечить? Что за манера,
чуть не убить, а потом звать замуж!
Что ж, если ради того, чтобы спасти Эйдена, нужно пройти
испытание и доказать, что я настоящий лекарь — я справлюсь.
— Я согласна! — выкрикнула я, откупоривая флакон с ядом.
Не дожидаясь команды, я сделала большой глоток, жидкость
неприятно обожгла горло.
Как тяжело поверить, что всего несколько дней назад я спокойно
жила в деревушке на болотах и лечила местных кур!
— В таком виде только ворон пугать!
— И вам доброе утро, — ответила я бабе Мире, на ходу расстегивая
вязанную жилетку.
Обманчивое весеннее солнце щедро припекало, и хотелось раздеться
и щеголять в нижней юбке. Но стоило зайти в тень, и по коже сразу
бежали мурашки. А если не раздеться — вспотеешь, и тогда еще
холодный ветер и вовсе продует. Так что сейчас я и правда
напоминала разноцветную капусту.
— Ты красивая девочка, а выглядишь как болотное чудище.
— Мимикрирую! — усмехнулась я, — Вам с топей принести чего?
— Жениха себе принеси.
Я демонстративно развернулась на каблуках и пошла по вытоптанной
тропинке к деревенской площади, хотя площадью это, конечно, не
назовешь. Так, пяточек перед тремя старыми домами.
— Красного мха и синеньких! — крикнула бабуля в спину, —
Побольше!
— Хорошо!
На площади уже стояла груженая телега торговца, в ней, между
бочек с угрем и болотными водорослями лежал мальчишка лет десяти. Я
подошла к ребенку и приподняла плед. Рана на ноге, которую я зашила
три дня назад, вела себя хорошо, но для уверенности я порылась в
поясной сумке и нанесла еще один слой мази. Мальчик даже не
проснулся, еще бы, все силы уходили на восстановление.
— Будет ему уроком, — усмехнулся торговец, забираясь на козлы, —
нечего дразнить скотину.
Я с улыбкой покачала головой. Деревенские нравы все еще казались
мне варварскими, еще бы, ведь я выросла в столице.
— Не ворчи, он и так натерпелся, — я протянула торговцу лист со
списком, он бегло его прочитал.
— А маленькие стеклянные пузырьки насколько маленькие?
— С большой палец, но если не будет, вези какие найдешь.
