Охота не клеилась: собаки никак не
могли учуять след, а охотники злились. И вообще, отвратительная
вещь — охота: вставай ни свет ни заря, садись на лошадь и в
сопровождении людей, кого век бы не желал видеть, мчишься в лес,
чтобы поймать какого-нибудь захудалого кролика, которого и есть-то
никто не станет.
И все это — вместо того чтобы побыть
с любимыми людьми…
Но если ты король, твой долг —
делать то, что положено, а вовсе не то, чего хочешь. Ты должен
думать о традициях и правилах, разбиться в лепешку, но не посрамить
наследие своих предков. А в Алаиде все попадали бы в обморок,
узнав, что в последний день недели правитель не выехал на
охоту.
Король Эдвин Первый из рода
Кэродайнов выпрямился в седле. Боже, как же он устал от всей этой
кутерьмы. Наверное, Эдвин еще слишком молод, чтобы понять, как
должно вести себя правителю. В прошлом году ему едва исполнилось
двадцать пять, когда его отец скончался. Так принц стал королем.
Только лучше бы он был крестьянином, далеким от государственных
дел, — Эдвин ненавидел столицу, дворец и политику. Его отец, Эдуард
Победоносный, действительно был великим правителем, однако, как
Эдвин ни старался походить на него, не получалось.
Молодой король натянул поводья. Конь
встал.
— Что случилось, ваше величество? —
тут же раздалось со всех сторон.
Эдвин глубоко вздохнул, подавляя
раздражение, и ответил спокойно.
— Ничего, — ровно произнес он. —
Просто охота не идет.
— Желаете вернуться во дворец или
устроить привал? — услужливо осведомился один из вельмож.
«Какой, к бесам, привал! Да
провалитесь вы все…»
Но эти слова так и не сорвались с
губ короля. «Будь спокоен, — всегда говорил ему отец. — Только
спокойствие способно по-настоящему напугать твоих врагов».
— Никаких привалов, — отказался
Эдвин. — Назад.
— Конечно, ваше величество…
— Кто это?! — неожиданно вскричал
кто-то из свиты.
Эдвин обернулся: со стороны города к
ним мчался всадник в красном.
— Гонец, — вторя мыслям короля,
сказал находящийся рядом вельможа.
Конечно, гонец — они специально
носят красное, чтобы их узнавали издалека. Что же могло случиться,
если короля посмели потревожить во время охоты? Эдвина охватило
дурное предчувствие. Ему снова отчаянно захотелось стать заурядным
крестьянином, а не правителем, от которого ждут судьбоносных
решений.
Гонец мчался так быстро, как только
мог, но все равно приближался слишком медленно.
— Едем навстречу, — не выдержал
Эдвин и пришпорил коня.
Свита бросилась за ним.
— Что случилось? — потребовал
король, едва приблизившись к гонцу.
От бешеной скачки парень хватал ртом
воздух и не мог произнести ни слова.
— Что-о? — ледяным голосом повторил
Эдвин.
— Меня послал господин Герберт, —
наконец выдохнул гонец. — Он… — Парнишка снова задохнулся
Герберт? Эдвин нахмурился. Главный
советник не станет просто так поднимать панику.
— Что он передал?
— Он приказал передать дословно:
«Милину потащили на костер». Но я…
Дальше Эдвин уже не слушал. Наплевав
на все приличия и предписания, которые так свято чтил всего
несколько минут назад, он пришпорил коня и понесся в город во весь
опор.
— Ваше величество! — раздалось
сзади. — Постойте!
Но Эдвин не остановился, не
обернулся — ему было все равно. Отец с самого детства готовил его
себе в преемники, учил хорошему тону и правильному поведению в
высшем свете, не замечая, что отнимает у сына и без того
быстротечное детство…
Волосы упали на глаза, плащ
развевался за спиной, но молодой король продолжал нестись
вперед.
…Он не нашел счастья в самодержавии,
его подарила ему простая женщина. Это была небогатая горожанка без
знатного происхождения. Жениться на простолюдинке король,
естественно, не мог. А потом обнаружилось еще кое-что: Милина
оказалась ведьмой. В Алаиде же магии боялись больше всего на свете.
И если бы люди узнали об отношениях тогда еще принца с ведьмой, не
сносить бы им обоим головы.
