Керуан
Четвертый
— Валентайн Альгор опасен! И вы
прекрасно это знаете.
Разумеется, Керуан это знал. Кому
как не ему знать, на что способна темная магия, чье дыхание может
уничтожить целый город за несколько минут. С уничтоженными ею
городами он сталкивался исключительно на страницах учебников —
будучи адептом, а вот ее воздействие на человека, сильнейшего мага,
испытал на себе. Его сила чуть ли не досуха была выпита в считаные
секунды, и если бы не тот мальчишка, тогда еще хрупкий подросток,
закованный в антимагические кандалы, под десятками охранных и
подавляющих волю заклинаний, он бы не выжил. Не стоял бы сейчас,
глядя на сверкающие огни площади Хэвенсграда, не дышал бы. Не мог
бы повернуться к Лэйтору и произнести:
— Он неприкосновенен, и это не
обсуждается.
Лицо Гритта пошло красными пятнами.
Лэйтора можно было понять: при том нападении погиб его
брат-близнец, а связь между близнецами всегда нерушима. Керуан знал
это по себе, вот только у него была сестра. Которая, к счастью,
счастливо замужем, и у которой трое детей. Тем не менее
представить, что что-то случится с Энирой, он не мог в принципе.
Поэтому понимал чувства Лэйтора. Поэтому сейчас повторил уже
мягче:
— Он спас мне жизнь.
Гритт, и без того напряженный,
натянутый как струна, сейчас вытянулся еще сильнее и шагнул к
нему.
— Вы уверены, что знаете его
мотивы?
— У него было достаточно лет, чтобы
проявить свои мотивы. Он на нашей стороне, Лэйтор.
— Возможно, — военный раздул ноздри,
но тут же взял себя в руки. — Но вы не настолько близки к армии,
как близок я. О нем говорят. О его силе. Его боятся и в равной
степени превозносят — его, двадцатисемилетнего мальчишку, младшего
из архимагов Даррании. Мои воины говорят о том, что с его силой мы
способны победить Адергайна Ниихтарна, и раз и навсегда избавиться
от угрозы Мертвых или… — Он скривился. — Темных земель. Говорят,
что он отличный стратег, и что под его командованием мы обретем
силу, которой люди Даррании не знали никогда.
Лоб Керуана прочертила глубокая
морщина. Да, о силе Валентайна Альгора слагали легенды, и
большинство из них небезосновательно, но подобные настроения в
рядах армии, его собственной армии — недопустимы. Верховным
архимагом был и остается он, если его авторитет начнут ставить под
сомнение какие-то рядовые вояки…
— Давно тебе известны эти разговоры
солдат? — холодно поинтересовался он. — И как скоро ты собирался
мне о них сообщить?
— Разговоры начались недавно, —
Лэйтор пригладил жесткие седые волосы ладонью. — Но начались они не
среди солдат. Точнее, не только среди солдат, но и среди
кальваренов, и среди юнцов-новобранцев из знати. Его слава идет
впереди него. Для меня вы — мой Архимаг, и это не обсуждается, но
заткнуть рты всем не смогу даже я.
Плохо. Вот это уже действительно
плохо. Правление Даррании со стороны людей держалось на нем и на
остальных архимагах. Альгор, Равен, Драконов. Драконов вообще
принадлежал к сильнейшему древнему роду, в его предках ходил
отец-основатель Академии, попасть в которую сейчас было не только и
не столько модно и престижно, сколько практически невозможно. Равен
стал архимагом после предательства Симеона Ларо и его жены, Альгор…
Альгор не просто спас ему жизнь. В свое время Валентайн помог
предотвратить вторжение темных у западных границ, а еще он
занимался с сыном Фергана. Не просто с сыном, с наследником — Сезар
Драгон под влиянием своей темной половины до сих пор был
потенциально опасен, и Валентайн делал все, чтобы эту опасность
нивелировать и научить старшего принца справляться с черной отравой
в его крови. Но сам он, сам Альгор был этой отравой.
Впервые за долгое время Керуан снова
задумался о том, насколько опасно было приближать его к себе. Пусть
он ни словом ни делом не предавал, он мог ударить иначе. Ему вовсе
необязательно приводить на земли Даррании войско отца, если он
может создать свое. Подтачивая его авторитет естественным ходом
времени и своей силой. Темная магия не просто так считалась самой
опасной, она была еще и самой сильной. Сильнее королевской золотой
мощи светлых, сильнее всего.
