— Тортинская! — донеслось до меня. —
Там к тебе пришли! Какой-то красавчик!
В зал заглянула Лена Пестрикова и
посмотрела на меня с завистью. Хотя чему уж тут завидовать: я
детдомовская, с травмой, из-за которой пришлось бросить
профессиональный балет, снимаю квартиру на Академической, тридцать
минут пешком от метро, и готовлю десерты на заказ. А еще учу совсем
малышек балету. У них еще все впереди, в отличие от меня.
— Из театра, наверное, — сказала
Лена и окинула меня взглядом с головы до ног.
— Из какого театра? — Я как раз
прыгала на одной ноге, стягивая пуант.
Последний раз мной интересовались в
театре четыре года назад, мне тогда было пятнадцать. И казалось,
что все впереди, и большая сцена, и мировые турне. Я в это искренне
верила, потому что горела балетом, а вот мои соседки по комнате все
время фырчали, что детдомовским все равно ничего не светит,
несмотря на все наши таланты, и так повезло, что директриса
продвинутая и позволила мне этим заниматься, устроила в хорошую
школу.
— Откуда я знаю! Он не представился.
Стоит, ждет, и букет во-от такой припер, — Лена развела руками шире
дверей, у меня же по ощущениям брови подскочили этих самых дверей
выше. Ну откуда ко мне мог прийти красавчик с букетом? У меня в
жизни только тортики, балетная школа и перерывы на сон, прогулки и
чтение, иногда кино.
— Какая-то ошибка, наверное, —
пробормотала я. — Он так и сказал, мое имя назвал?
— Так и сказал, Катер-р-рина
Тортинская, еще «р-р-р» у него было такое странное. Не акцент… а
может и акцент…
— Не знаю, — пожала плечами я. —
Сейчас выйду.
— Да ну тебя! — Лена поняла, что
ничего интересного от меня не услышит и скрылась за дверями. Вот
сто процентов будет подсматривать, когда я выйду!
Я подхватила пуанты и направилась в
раздевалку. Там переоделась, аккуратно сложила форму в сумку. Давно
я не надевала красивую пачку, только любовалась на маленьких
танцовщиц. Мамам было очень важно, чтобы их дочки сразу были похожи
на балерин, а что было важно моей маме, я не знаю, и никогда не
узнаю. Потому что в детдом я попала сразу после рождения, мне даже
фамилию дали, потому что за меня той, прошлой директрисе, принесли
тортик (тогда детдом был переполнен, а она согласилась меня
принять).
В любом случае, это сработало на
меня, после падения и травмы колена поставившего крест на моей
танцевальной карьере, я взялась за десерты. Между прочим, очень
хорошо они мне помогали, если дело так пойдет и дальше, в следующем
году смогу переехать в квартиру получше. Или поближе к центру.
Например, в какую-нибудь из новостроек на Фрунзенской. Опять же,
буду в двух шагах от школы.
Застегнув сумку, я подошла к зеркалу
и стянула густые светлые волосы плотной резинкой. Роста во мне
немного, метр шестьдесят, из-за чего я выгляжу младше своего
возраста, а еще у меня есть суперсила: я ем и не толстею. Не знаю,
куда все уходит, но из большого во мне исключительно глаза,
голубые, как у коллекционных кукол. Из-за них меня в приюте даже
дразнили анимешкой.
Натянув свитер через голову, я
подхватила сумку и вышла в холл, где находилась стойка
администратора, и парня увидела сразу. Точнее, сначала я увидела
букет: Пестрикова, любительница преувеличить, в этот раз оказалась
права. Такие я раньше видела только на картинках у блогеров: букет
занимал половину гостевой зоны, которая у нас немаленькая. А парень
и правда оказался красавчиком: высокий, светловолосый, стоял,
засунув руки в карманы дорогого старомодного пальто, и при этом
выглядел так, будто сошел со страниц каталога модельного
агентства.
— Вот она, ваша Катерина, — из-за
стойки высунулась администратор. Ей явно было любопытно.
А за спиной маячили уже не только
Пестрикова, но и остальные, кто еще не успел уйти или кто вел
взрослые группы, которые вот-вот начнутся.
