Они выскользнули из высшего эшелона прямиком в облака, в непроглядную серую хмарь, мгновенно осевшую на лице ледяной моросью. Ни верха, ни низа, только шум собственного дыхания в кислородной маске и стремительность полёта «в никуда».
…ну здравствуй, жаркое горное лето.
Сразу же ожила рация, зашипела в наушниках фоновым сигналом.
Дима вдавил кнопку вызова на выносной тангенте.
– «Пастух», «Пастух», это «Гонец», при-и… ём.
Последнее слово смазалось – в тот же момент Дара кувырнулась через крыло и, упав в пике, вырвалась из пелены облаков в дождливый, но уже нормальный, цветной мир.
– Говорит «Пастух». С возвращением, «Гонец», иди к Южной посадочной площадке.
По бокам выросли тёмные от дождя стены скал, и драконица вильнула всем телом, уходя в проход между ними.
– Принято. Конец связи.
Не было нужды направлять Дару: она знала всё то же, что и он, их мысли и ощущения перетекали друг в друга, размывая границы сознаний, и вот уже Дима, заложив вираж, начал по спирали спускаться к площадке – некогда вертолётной, а с приходом КОДы переоборудованной полностью под драконьи нужды.
(И правильно, драконы важнее вертолётов!)
Когда до земли осталось метра два, он – Дара – они — распахнули крылья куполом, зависнув на секунду, и приземлились.
Дима привычно спружинил ногами, снова осознавая себя собой. Поднял на лоб очки, скинул на шею кислородную маску, сделал глубокий вдох нормального, живого воздуха.
Конечно, не идеальная посадка, но для «сложных погодных условий» – сойдёт.
…в конце концов, из-за дождя всё равно никто не увидит.
«Я быстренько займусь скучными делами, а ты лети, встретимся в эллинге, ладно?»
Перекинув ногу, Дима спрыгнул в лужу и, стянув перчатку, похлопал Дару по мокрому плечу.
Драконица обернулась, сверкнув глазами: только-попробуй-задержаться!
Рассмеявшись, Дима клятвенно заверил, что доложится Риману – и сразу к ней, даже чаю в столовой не попьёт. Не так уж и нужен горячий чай, когда есть горячая Дара!
Недовольно вздохнув, драконица отступила в сторону и взлетела, а мокрый до нитки Дима заторопился к воротам.
Как-то безрадостно в плане погоды август начался.
…подстать всеобщему настроению, честно говоря.
Стоило вернуться на базу, как снова накатило осознание, что Эд погиб, и Драконий корпус уже почти всё лето фактически живёт без командира.
Без командующего – а не как сейчас Йон…
И вот уже зябко ёжишься, сутулясь и пряча руки в карманах. Конечно, это всего лишь тянет неуютным осенним холодом от каменных стен, и мокрая ткань брюк оттого кажется почти ледяной, даже термобельё не спасает.
Просто физика…
Обиженная Дара – партнёр предпочёл какие-то дела своей святой обязанности в первую очередь её расседлать и отмыть камуфляж! – тоже настроение не поднимала.
Можно подумать, дежурный грум с этим не справится…
«Он не ты!»
«Я быстро, маленькая. Обещаю».
Нет, всё-таки в небе как-то проще со всеми этими переживаниями.
…ветер там, что ли, лишние мысли выдувает?
Несолидно шмыгая носом, Дима доложил Риману о результатах, вручил увесистый пакет документов неизвестного содержания, которые почему-то нельзя было переслать в электронном виде, когда связь нормально работает… и с чистой совестью оглушительно чихнул.
– Лавр, простынешь – отстраню от полётов.
– Но…
– Сначала летаете с насморком – а потом уши ле́чите, даром что заживает всё как у дракона… Сколько раз уже проходили. Для кого в лётном классе плакаты развешены, а? Перепады давления на входе и выходе из высшего эшелона, отёк носа, баротравма уха… Азы ведь.
Дима поморщился. Вся эта занудная теоретическая подготовка в духе андарской армии торчала у него поперёк горла.
Не для этого он из кадетки свалил три года назад.
И уж тем более не для того, чтоб его на ровном месте вдруг начинали отчитывать как зелёного юнца.
