Пробка выскользнула из бутылочного горлышка с приятным "пух".
Держа в одной руке свежераскупоренное вино, а в другой телефон, я
подошла к окну и резко его распахнула, чуть не вывалившись
наружу.
Над заросшим двориком распростерла крылья ночь, такая же
необыкновенная, как у Гоголя в его "Утопленницах": утоплительная...
тьфу, ты, упоительная, черная, бесконечная.
Будто спохватившись об отгремевшем лете, погода разразилась
чередой не по-осеннему теплых дней. Начало октября в этом году
больше напоминало август – безоблачным небом, сиянием звезд,
эманациями безумства и волшебства, разлитыми в воздухе, сладковатым
ароматом еле сдерживаемой страсти...
Ночь пахла победой, восторгом, сбывшейся мечтой. Природа
готовилась умирать, но грусти не было и в помине. Я была влюблена,
и влюблена взаимно... Чего еще можно было желать?
А вот можно. Было.
Налюбовавшись огнями вечернего города, я закрыло окно и упала в
кресло. Гудки в трубке показались вечными – я успела сделать
несколько нервных глотков, ожидая ответа. Мы расстались с Ромкой
совсем недавно, перед этим здорово потусив в клубе. Судя по моим
расчетам, он уже должен был добраться до своего захолустья.
Бармен, кстати, в клубе был замечательный, а выходящие из-под
его "пера" коктейли – еще лучше. Только поэтому (а еще немного
потому, что любовный пыл достиг апогея), я набралась храбрости
сделать первый шаг и в открытую заявить о своих намерениях. А на
домашний позвонила потому, что сотовый его разрядился в дороге и
теперь не отвечал.
Спустя минуту на другом конце "провода" прозвучал знакомый
голос. Единственный в своем роде – теплый и многогранный, как
горячий шоколад, исходящий полупрозрачным паром на октябрьском
холоде.. Уютный напиток, обволакивающий горло соблазнительной
терпкостью, заполняющий уши бархатистой мягкостью… Я в который раз
замерла, с удивлением ловя череду мурашек, которую вызвало во мне
простое слово из четырех букв:
– Алло?
– Привет, красавчик. Скучал по мне? – справившись с волнением,
проворковала я.
– Э-э-э...
Согласна, начало не слишком оригинальное. В следующий раз обещаю
придумать что-нибудь поинтереснее.
– Я вас не разбудила, мистер Верстовский? – сделала еще один
глоток вина и отставила бутыль, сосредоточив все внимание на
разговоре. Похоже, у нас не так много времени – концентрация
внимания падала, а интерьер спальни плавно покачивался перед
глазами.
Ромка помолчал, потом выдавил:
– ... Нет.
– Понимаю. Я тоже не могу уснуть, пока не услышу твое "спокойной
ночи”, любимый.
– Спокойной ночи, – прозвучало довольно осторожно. – Может, мы
сначала...
– Нет уж, молчи! – оборвала его я. – Будешь говорить, когда
разрешу. Понял?
– Д-да...
– Что на тебе сейчас надето?
Я закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. Не очень
последовательная беседа, но что поделать... Пусть говорит, говорит
хоть что-нибудь, а я буду слушать его и иногда направлять. Голос
Ромки заводит меня так, что прямо искры из глаз. "Я узна-аю ег-о-о
из ты-ся-чи", как пела одна молодежная группа энное время назад.
Его низкий хрипловатый баритон – моя путеводная звезда в темноте
одиночества... Моя нить Ариадны, следуя за которой, я достигну
вершины наслаждения...
– Штаны, – ответил он после некоторого молчания. – И
майка...
Никакой фантазии, чего и следовало ожидать. Я поморщилась,
отодвинула в сторону чашечку лифа и накрыла грудь ладонью.
– А на мне – юбка, лифчик и трусики. Очень маленькие и
соблазнительные трусики... Скажи, а штаны на тебе – спортивные?
– ??? ... Типа того...
– Они плотно обтягивают твою задницу?
– Э-э-э... Наверное. А что?
– Обожаю ее!
– Мою задницу?!
– Ага... Она такая аппетитная... М-м-м, так бы и съела тебя
целиком! – я потеребила себя за сосок и выгнулась в спине: острое
удовольствие, словно разряд тока, пронзило меня от груди и до
самого низа живота. – Я бы поцеловала тебя… Сначала в шею, потом
задрала майку и перешла ниже...