Перед вами коллекция моих детских травм, трансформированых в рассказы.
Не бойтесь их читать, они уже не страшные. Когда я была маленькая и жила в Таджикистане, то не осознавала, как советское воспитание повлияет на мою жизнь. Почти всё что описано в моих рассказах было нормой воспитания в СССР.
Почему-то мне всегда хотелось об этом написать. Я как будто всю жизнь держала эти истории в оперативной памяти своего мозга, пока мне не удалось собрать их первую часть «Душанбинские рассказы. Истории из детства» в 2023 году.
Выгрузила и стало намного легче. Секреты и скелеты повылазили из шкафов и стало намного проще жить. То, что я так долго хранила в памяти стало достоянием общества и доступным к прочтению более двадцати пяти миллионам человек.
Удивительно, но многие читатели оценивают мои рассказы как «легкие», «душевные», «с юмором». Когда я перечитываю некоторые из них, мне тоже так кажется – книготерпия в действии.
Оказалось, что первый сборник «Душанбинских рассказов» это верхний слой. Под ним обнаружились ещё двадцать историй из моего школьного детства и студенческой юности, которые вошли во вторую часть – "Душанбинские рассказы. Продолжение".
Удивительно, но мне кажется, что существует и третий слой. Пока я оформляла и редактировала этот сборник, "вылезли" названия ещё для трёх рассказов. Это конечно маловато для третьей части, но правда, что ещё возможно?
Думаю, что в скором времени объединю обе части, добавлю туда неизданное и озвучу своим голосом. Так что не переключайтесь.
Буду рада вашей поддержке и отзывам.
Все рассказы основаны на реальных событиях. Все имена героев изменены и любое совпадение случайно.
Ольга Анохина.
Июль 2025.
Решила почтить память огурцов. Да нет, с ними всё в порядке, они живы и очень даже бодры. Вспомнилось.
Я подозреваю, что детство моё в Таджикистане в советское время было непростым, по обрывочным воспоминаниям моих родителей. Например, мама с благодарностью рассказывала, что блины её часто выручали в первые годы супружеской жизни, удавалось накормить всю семью мужа и двоих небольших ещё детей.
Папа очень любил «баловать» нас с братом «шарапнелью». Шарапнель – это отварная перловка. С загадочным видом он спрашивал нас весело:
– Угадайте-ка, что у нас сегодня на ужин?
Само собой, выдерживал театральную паузу и сам себе отвечал:
– Шарапнель!
Мы с братом Колей искренне поддерживали его оптимизм и радостно кричали в два голоса:
– Шарапнель, шарапнель!
Перловка и правда была для нас вкусная. Он готовил её превосходно, долго вымачивая её в трёх водах. Она получалась ровненькая, зёрнышко к зёрнышку, настоящая шарапнель.
Но больше всего я любила бутерброды с огурцами. Мама звала меня и подавала мне тонкий и длинный ломтик огурца во всю длину на кусочке чёрного хлеба. Это не был хлеб с огурцом, это было настоящее произведение искусства. На огурце были сделаны насечки, которые напоминали шотландскую клетку. Сок сочился. Огурец всегда был щедро посолен, крупинки быстро превращались в мелкие и крупные прозрачные полусферы и украшали нежно-зеленую мякоть огурца. Слюна текла. Аромат огурца был настолько притягательным и свежим, что скулы сводило от желания надкусить его и почувствовать сладко-солёные капли, нежный хруст огурца и кисловатую мякоть чёрного хлеба. Это сочетание было божественным, лучшее угощение для меня в любое время дня. Я до сих пор очень люблю огурцы. Мама сажает их на даче в избытке, и мне нравится наблюдать за ними. Жёлтый шёлк нежных цветов, смелая, колючая листва, маленькие огурчики в броне шипов. Огурец просто так не сдастся. Берёшь его в руку, а он как маленький ёжик. Шипы острые и одновременно нежные, быстро обминаются. И вот он уже готов отправиться в рот прямо с куста и отдать мне всю свою нежность. Прямо как в детстве, в Душанбе.
