— Меню дай, — Мой спутник небрежно чиркает взглядом по лицу
застывшего официанта в бабочке и вновь смотрит на меня. Его тон
заметно смягчается, становится располагающим: — Ну рассказывай,
красивая, чем занимаешься.
С Маратом я познакомилась в вестибюле популярного столичного
ресторана сутки назад. Я выходила с провального собеседования на
должность официантки, а он приехал на деловой обед. Он спросил,
почему у меня такое расстроенное лицо, я коряво отшутилась, чтобы
не посвящать незнакомца в свою очередную неудачу, после чего Марат
неожиданно попросил мой номер телефона. Сегодняшним утром он
позвонил с предложением встретиться. По этому поводу на мне надето
лучшее платье Кристины и её самые дорогие туфли, которые малы на
целый размер. Потому что я должна его заинтересовать.
Взгляд Марата исследует мои губы, беззастенчиво спускается к
шее. Я улыбаюсь, стараясь не переборщить с призывом, чтобы не
выглядеть легкодоступной. Он симпатичный: русые, модно
подстриженные волосы, ухоженная щетина, ровные белые зубы, крепко
сбитый торс под кашемировым свитером, дорогие часы. От него веет
всем тем, чего так отчаянно не достаёт мне. Уверенностью в
завтрашнем дне и деньгами.
— Я сейчас на каникулах. Приехала в Москву к подруге. Погулять,
развеяться.
Марат слегка кивает, словно вносит необходимую производную в
графу уравнения.
— Учишься?
Теперь киваю я, даже несмотря на то, что в потрепанный
университет своего родного города, в котором проучилась год, ни за
что не вернусь.
— Да, учусь.
Я судорожно подбираю тему для дальнейшей беседы в попытке
проявить себя интересным собеседником, но в голову, как назло,
ничего не лезет. К счастью, подоспевший официант дает мне
необходимую отсрочку: кладёт перед нами меню и выжидательно
замирает.
— Еще одно принеси, — распоряжается Марат, не удосужившись взять
меню в руки. — У меня сейчас друг подъедет.
Новость о приезде друга меня настораживает. Мне нравится думать,
что Марат меня пригласил, потому что я ему нравлюсь и у нас с ним
свидание. Появление третьего лица никак не входит в мои
планы.
— Приятель позвонил дорогой сюда. Пару вопросов с ним обсудим, и
потом он уедет, — словно подслушав мои мысли, поясняет он.
Придвигается ближе и небрежно опускает руку на изголовье дивана
совсем близко к моему затылку.
От вторжения в личное пространство я по привычке напрягаюсь, но
потом напоминаю себе, что это хороший знак. Марат явно
заинтересован.
— А ты, — я приподнимаю уголки губ и щурю глаза, копируя любимую
актрису, — Чем занимаешься ты?
— У меня сеть автосервисов в Москве и Подмосковье, — рука,
лежащая позади, как бы невзначай задевает мою шею, и в глазах
Марата вспыхивает знакомый огонь, какой я часто видела во взглядах
мужчин, — ничего интересного для тебя, Тая.
Сейчас у меня почти нет сомнений, что после ресторана он
предложит поехать к нему. Нужно ли мне соглашаться? Интуитивно
чувствую, что нет. Но тогда передо мной встаёт другой вопрос: где
сегодня ночевать? Кристина дала понять, чтобы на её гостеприимство
я больше не рассчитывала.
Чтобы вернуть себе немного личного пространства, я тянусь к
бокалу с водой, но отпить не успеваю, потому что в этот момент над
столом нависает тень, а в ноздри проникает новый запах: мускусный,
эксклюзивный, очень терпкий. Он щекочет нервные окончания, собирая
мурашки на предплечьях и увлажняя рот слюной. Хотя последнее,
скорее, происходит потому, что в последний раз я ела больше десяти
часов назад.
В поле зрения попадает широкая кисть в обрамлении белой манжеты,
крупные пальцы с качественно обработанной ногтевой пластиной.
Второй маркер обеспеченности — идеальный мужской маникюр.
Новоприбывший садится, и я испытываю почти изумление — настолько
то, что я ожидала увидеть, разнится с реальностью. У него
иссиня-черные волосы и густая щетина, имеющая мало общего с
выверенной небритостью Марата. Она, скорее, небрежная и при этом
удивительным образом его не портит. Мужчина одет в строгую белую
рубашку, из-под ворота которой контрастом проступают края цветной
татуировки.
