— Артур Аркадьевич, — растерянно бормочет секретарша, боясь
поднять на меня глаза. — Опять не согласовали.
Нервно сглатывает и начинает быстро тараторить:
— Гротов все исправил, честно. При мне отправлял новые сканы.
Все по ГОСТу. Там просто уже реально придираются!
— И чего они хотят? Денег опять? Мы же вроде обсудили с ними в
прошлый раз, что я взятки принципиально не даю!
— Не знаю, — заикается Лика. — Гротов говорит, что там Подельцев
в отпуск ушел, а вместо него зам и…
— И зам тоже хочет бабла, — протягиваю раздраженно. — Понятно
все. Вот только хрен им, а не деньги! Пусть потрудятся доказать
сначала, что наш проект не соответствует стандартам.
— Так вот, — секретарша тычет пальцев в верхний листочек из
стопки. — Сейсические… Семсчиес… Сейсмические особенности почвы не
позволяют строить здание этажностью выше двадцати. А у нас тридцать
пять, Артур Аркадьевич.
— А то я не знаю сколько у нас, — ворчу беззлобно. — Ладно уж,
давай сюда эти дурацкие пометки. Поеду сам лично переговорю с этим,
— бросаю взгляд на размашистую подпись, — Верником Н.В. Объясню
товарищу, что вымогательство это, знаете ли, уголовно наказуемое
дело.
— Так нет записи к нему, — лепечет Лика. — Гротов пытался.
Приемные дни только по пятницам и все заняты на месяц вперед.
— А мы по старинке, без записи, — успокаиваю ее. — Скажу, что
забыл пароль от Госуслуг.
— Так а если его там не будет? — хлопает глазами девушка.
— Значит, ему повезет, — изрекаю поучительно. — А вот мне - нет.
Но я, пожалуй, рискну.
Мне все-таки везет. Мало того, что Верник на месте, так еще и
приемная с массивной стойкой секретаря пуста. Не думаю, что мне бы
не удалось пробиться к начальству, но чем меньше препятствий, тем
лучше. Как для меня, так и для того, кто эти препятствия мог бы
создать.
Заношу руку для того, чтобы постучать по резной двери с
табличкой Верник Н.В, когда за моей спиной раздается какое-то
шуршание и звук падения чего-то тяжелого. Снова бросаю взгляд на
стойку, но она по-прежнему пуста. А подозрительный шум не только
продолжается, но и сопровождается напряженным сопением.
Интересно, если я спасу их офис от нашествия крыс, это поможет
мне расположить к себе Верника?
Аккуратно хватаю со стойки увесистый справочник и уже почти
замахиваюсь, когда взгляд падает на белоснежное облако, которое при
ближайшем рассмотрении оказывается девочкой лет четырех в пышном
светлом платье. Платье, подолом которого она пытается оттереть от
пола пролитый кофе.
— Привет, — выдавливаю из себя, приходя в себя.
— Здрасти, — подозрительно тянет она, пытаясь прикрыть темную
лужицу под собой.
Ее “р” звучит настолько звонко, что у меня слегка закладывает
левое ухо. Откладываю справочник и беру со стола пачку влажных
салфеток.
— Давай помогу, — предлагаю ей, вываливая сразу несколько штук
на лужицу. Боюсь, с огромным пятном на ее белом платье будет
справиться куда сложнее. Что-то мне подсказывает, что пролитому
кофе ее мама огорчилась бы гораздо меньше, чем грязному наряду.
— Пыталась стянуть конфеты? — хитро подмигиваю ей, когда взгляд
падает на открытый ящик стола и цветастую фольгу на полу.
Девочка, ничуть не смущаясь кивает и поднявшись с пола, деловито
протягивает мне руку:
— Я Аврора.
И снова эти звонкие до рези в ушах “р”. В принципе, не удивлюсь,
что с таким именем ее с пеленок учили произносить эту букву. Я вот
лет до шести шепелявил и представлялся всем как “Атул”, за что и
удостаивался многочисленных насмешек новых знакомых. Да что там,
даже отец меня постоянно троллил, пока наконец, не догадался
записать к логопеду. Всего за несколько сеансов мне поставили
ненавистную “р” и еще с полгода, наверное, я как и эта малышка
гордо “рычал” направо и налево.
