— Лифчик сними, — командует мне Даня, а сам продолжает хаотично
бегать по квартире и собирать разбросанные вещи.
Испуганно замираю посреди кухни, надеясь, что мне послышалось.
Он же не всерьез? Конечно, мой сводный брат и раньше позволял себе
грязные намеки, но никогда не переступал черту. Данил всегда боялся
отца. Вот только теперь отчим сбежал и защитить меня больше
некому…
— Ну чего ты застыла? — злится он, когда понимает, что я не
спешу выполнять его просьбу. — Футболку можешь оставить, а шорты и
лифчик снимай. Живо! Никто тебя не тронет, хватит дрожать. Ты
видела этих амбалов? Мне надо, чтобы ты их хоть немного
отвлекла.
Я заторможено киваю и даже тянусь руками к застежке
бюстгальтера, но из-за того, что пальцы жутко дрожат, мне не
удается справиться с крючками с первого раза.
— Ну же, сестренка, — Даня практически вплотную подходит ко мне
и кладет руки на мое лицо. — Соберись. Ты же умная девочка! Должна
понимать, что если эти люди заподозрят, что мы знаем где отец, нам
кранты.
Я испуганно зажмуриваюсь, когда он еще больше приближается ко
мне и ведет рукой по моей спине. Данил ловко расстегивает мой
бюстгальтер сквозь футболку и моментально отстраняется, услышав
требовательный стук в дверь. Я аккуратно стягиваю лямки через
рукава и отбрасываю лифчик на диван. Вслед за ним, под
одобрительное цоканье брата, туда же летят и мои шорты.
Остаюсь в длинной белой футболке, которую вполне можно было бы
назвать целомудренной, если бы не одно но. Тонкий материал
оставляет очень мало пространства для воображения…
— Кого там принесло? — громко спрашивает Даня, делая вид, что
это не он две минуты назад разглядывал в темное окно огромный
внедорожник у нашего забора. Судя по его реакции, мой брат
прекрасно знал кого к нам принесло. И было очевидно, что он этих
людей очень боялся.
— Дверь, блд, открой, — командует грубый голос.
Мне хочется броситься к брату и умолять, чтобы он проигнорировал
это требование, но что-то мне подсказывает, что если мы не откроем
дверь, то этот человек ее просто выбьет. Точнее, эти люди. В машине
их явно было несколько.
Данил проворачивает замок и едва успевает отскочить перед тем,
как кто-то пинает дверь внутрь.
Я громко сглатываю, когда наша крошечная прихожая наполняется
людьми. Их трое.
Впереди идут двое мужчин и моя кожа моментально начинает гореть
от их взглядов. Я чувствую жжение, будто голые ноги покрываются
волдырями, пока их глаза медленно скользят вверх и останавливаются
на уровне груди, где сквозь тонкую ткань футболки четко выделяются
соски.
— Это мы удачно зашли, — криво ухмыляется один из них. Второй
ему поддакивает, но их веселье резко прерывает ледяной голос:
— Забыли зачем пришли? — грубо интересуется третий мужчина. —
Солод где?
От глубокого тембра его голоса меня буквально парализует
страхом, но это не мешает мне разглядывать его из-под опущенных
ресниц. Начинаю я снизу и взгляд тут же упирается в дорогие
кроссовки и черные джинсы. Его спутники одеты гораздо строже, на
одном костюм с пиджаком, второй ограничился брюками и голубой
рубашкой, но почему-то у меня нет ни малейших сомнений, что главный
здесь именно он.
Дело не в одежде. От этого мужчины веет властью, деньгами и
какой-то первобытной энергией.
Я робко поднимаю глаза выше и рассмотрев в течение нескольких
секунд его широкую грудную клетку, фокусируюсь на лице. Скулы и
подбородок покрыты небрежной щетиной, а темные глаза заставляют
поежиться и сделать шаг назад.
Ворот черной рубашки расстегнут, будто мужчина целый день провел
в офисе и сейчас пришел в бар выпить с друзьями.
Вот только наш дом не бар и это явно не дружеский визит.
— Солод где? — повторяет он свой вопрос. При этом смотрит
почему-то не на моего сводного брата, а на меня. Его взгляд, в
отличие от двух других мужчин, лишь мельком проходится по моему
телу и фокусируется на лице. Но по коже все равно летит озноб, а
губы предательски дрожат, когда я выдавливаю из себя тихое:
