Я живу в странном месте отделённом от внешнего мира огромным
забором с колючей проволокой наверху.
Город стал призраком благодаря неудачным экспериментам
американских вирусологов, которые покалечили судьбы тысячи двадцати
семи человек. Хотя нет… уже тысяча двадцать шесть. И это я говорю
про живых. Сотням тысяч мертвых — уже не поможешь.
Пятнадцать лет назад «медики» изобрели какое-то там «супер-мега
лекарство» и решили провести эксперимент на большой аудитории
скажем так, предварительно всех заразив.
Эботвилл — стал подопытной крысой, хотя согласия никто не
давал.
В один прекрасный день приехали «люди в белом» и вакцинировали
всех. Поголовно. Через месяц смертность в городке возросла. Люди в
белом вернулись и укололи антидот. Ничего не изменилось: люди
умирали, но реже и нас закрыли на карантин.
За последние семь лет ситуация кардинально изменилась. Да,
одиночные смерти остались, но не факт, что это вирус их убил.
Сейчас, я думаю, вирус стал отличным прикрытием. Потому что за
последние годы не проявилось ни одного симптома, а люди умирают
либо собственной смертью, либо из-за собственной глупости... Но,
местная радиостанция безустанно поёт хвалебные оды медицине.
Конечно, промывку мозгов никто не отменял.
Так вот, семь лет назад нашим мэром стал некий Джордж Мейер —
бывший заключённый и криминальный авторитет, который по-случайным
обстоятельствам прибыл сюда отбывать срок. По крайней мере ходили
подобные слухи. Он ввёл свои порядки, после чего Эботвилл стал
местом ссылания каторжников.
Негласно, Мейер поделил город на две части: Ист- сайд
принадлежал коренным жителям, а в Вест-сайде обосновались
заключённые, творя свои «чёрные» дела.
Тысяча двадцать семь — заколдованное число жителей, которое не
меняется уже семь лет. Ну как не меняется, если кто-то умирает, то
в течении недели сюда привозят новых преступников.
Покинуть этот дурацкий город можно двумя способами: первый — в
деревянном гробу. У нас нет кладбищ, кстати. Есть временный морг,
потом тело забирают на экспертизу и какие-то исследования, мы же на
карантине. Второй — в девятнадцать лет, каждый молодой человек
проходит тест на профпригодность, сдаёт кучу анализов. И только
потом, у него появляется малюсенький шанс убраться отсюда, но
обычно Мейер находит им работу здесь.
Безусловно в «нашем мире» водятся деньги, все взрослые —
работают. Есть радиостанция, больница, школа — все как в
цивилизации, почти...
У нас полностью отсутствует связь с внешним миром. Нет
интернета. Нет телефонов. Все это только у избранных. Раз в неделю,
по четвергам, приезжает продуктовая фура. Раз в месяц нас снабжают
медицинскими препаратами, канцелярией и так далее. Я не знаю почему
мы до сих пор изолированы, но подозреваю, что это просто кому-то на
руку.
Ну вот в принципе и все. Меня зовут Сара Мартин. Я обычная
восемнадцатилетняя девчонка, которая по необычным причинам
изолирована от общества. Я и ещё тысяча двадцать пять человек,
живут по правилам и законам чокнутого убийцы, придерживаясь
комендантского часа. Хотя нет — Вест-сайдовцам многое сходит с рук
и, что-то мне подсказывает, что бывшие уголовники имеют связь с
внешним миром.
«Добро пожаловать в Эботвилл — город, где сойти с ума самый
лучший исход».
Сегодняшний день не отличался от других. Как обычно, на закате,
я пробралась в Вест-сайд. Забралась на водонапорную башню и
провожала закат, проклиная тот день, когда мы с мамой оказались в
этом чертовом городе.
Мне было три года и понятное дело я ничегошеньки не понимала. Мы
с мамой бежали от отца и остановились в Эботвилле, за неделю до
вакцинации.
