Наверное, ты – единственный, кто у меня есть. По-настоящему, только мой. Думаешь, я смешная? Молчишь. Ты всё время молчишь, но это не важно. Главное, ты меня понимаешь и не бросишь. Сегодня полнолуние. Луна большая, жёлтая, как яблоко. Ты любишь яблоки? В этом саду они есть, но ещё не созрели… Слушай, шторы задёрнуть? Или не надо? Ты столько времени провёл в темноте… Говорят, если спать при свете луны, может присниться вещий сон. Мне каждую ночь что-то снится, но я не помню, что. Если запомню, обязательно тебе расскажу. А ты видишь сны? Интересно, о чём? Шаги на лестнице… Ох, чёрт! Погоди минуточку.
– Детка, ты ещё не спишь?
– Уже ложусь!
– Хорошо. Спокойной ночи, милая. И сделай музыку потише.
– Спокойной ночи!
Кажется, ушла. Надо быть осторожней, они не должны тебя видеть. Что, тоже будем спать? Но сперва я тебя расчешу. Вот так, осторожно… Смотри, луна прямо напротив окна. Если её свет приносит волшебные сны – я знаю, что хочу увидеть.
Июль
Такси остановилось возле старого двухэтажного особняка. Открылась дверца, потёртые чёрные сандалии коснулись гравия дорожки. Стефания вышла из машины и замерла, глядя на дом. Как давно она не была здесь… Лет 8, а то и больше. Но за это время ничего не изменилось: тот же светлый камень, тот же декоративный виноград у крыльца, пышно цветущие клумбы. Она вдохнула аромат, витавший в прогретом солнцем воздухе. Ей он не понравился, слишком сладкий.
Два месяца… Два долгих летних месяца.
Именно столько ей предстоит здесь жить – по крайней мере, так сказала мама. Последнее время Стефания почти не видела родителей, но не грустила по этому поводу.
Лучше так, чем постоянные скандалы.
Водитель достал из багажника и поставил рядом с ней большой чемодан. Звук, с которым он коснулся гравия, вывел Стефанию из оцепенения – и вовремя. На крыльцо дома вышли рослый мужчина с пышными усами и худощавая женщина в ярком платье.
Тётя Марта и дядя Павел.
– Детка! Добро пожаловать! Как добралась, всё хорошо?
Тётя была кузиной её мамы. Насколько Стефания помнила, они почти не общались – так, поздравляли друг друга открытками по праздникам. Стефания не знала, почему родители решили отправить её именно сюда, но подозревала, что остальные родственники просто не захотели встревать в их семейные проблемы. Хлопнула дверца. Водитель сел за руль, и машина неторопливо покатила прочь от дома. Стефания обернулась, провожая её взглядом. Вот такси выехало на широкую дорогу, вот его бок мелькнул за деревьями, вот оно становится всё меньше… На её плечо опустилась широкая ладонь.
– Устала, небось, с дороги. Пойдём, вещи твои занесём и будем ужинать.
Вблизи дядя оказался ещё больше и выше. Подхватив её чемодан, направился к дому. Ей не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Тётя, как-то странно улыбаясь, теребила подол домашнего платья.
– Проходи, милая. Мы так тебя ждали! Чувствуй себя как дома!
Нет уж, как дома – точно не надо.
Первым на крыльцо поднялся дядя. За ним – Стефания. Тётя ещё пару мгновений стояла, глядя на пустую дорожку. И только потом закрыла дверь.
– Детка, это твоя комната, располагайся. Мы постарались, чтобы было уютно. Тебе нравится?
Стефания неуверенно шагнула на пушистый светло-бежевый ковёр и огляделась.
– Да, тут очень мило.
Комната с большим окном была достаточно просторной и уютной. Зеркало в резной раме, кровать с раскиданными по ней декоративными подушками, обои в мелкий цветочек. Стол и стеллаж с книгами, пара полок уже занята: пухлые тома, яркие обложки. Кремовые шторы до пола и торшер с абажуром такого же цвета. В глубоком кресле у окна сидела фарфоровая кукла в пышном платье.
Стефания осторожно заглянула в шкаф для одежды. Внутри на вешалках теснились платья: розовые, жёлтые, голубые. На полках тоже лежали вещи.
