Листок с ее изображением, вырванный из журнала «VOGUE» и
приклеенный узкой полоской скотча к двери шкафа, едва держался. Это
раздражало, требовалось добиться идеального результата, но он
сползал вниз, грозя отвалиться окончательно.
Молодая и прекрасная, ей следовало выглядеть точно так же как на
блестящем фото. К приятным на ощупь шелковистым волосам хотелось
прикасаться, перебирая их пальцами. Усаживая в кресло её
бездыханное тело, пришлось поправить малиновую шляпу, стараясь не
испортить прическу. Аккуратно разгладить подол красной юбки. Это та
самая дизайнерская модель, что указана внизу странички крохотным,
едва заметным шрифтом. Застегнув маленькую пуговку на белоснежной
блузке, стоило достать помаду и ловко провести по губам, немного
сменить положение рук. Резиновые перчатки мешали, но в тот момент
это не имело большого значения.
Выполненная постановка точь-в-точь повторяла его фото. Работы Шейна
Райта восхищали, заставляя жмуриться от удовольствия. Один в один,
то, что нужно. Момент достижения наивысшего экстаза.
Вспышка фотоаппарата ослепляла. Марта вздрогнула, моргая
ресницами. Щелкающий звук заглушал любые слова, что терялись, плыли
в воздухе и исчезали, оставаясь неуслышанными. Сидеть на
металлическом стуле без спинки жутко неудобно, но Марте нравилась
ее работа. Между серебристыми кустами бесталанно кривлялась
длинноногая шатенка с ярко накрашенными глазами и алыми, как
шикарное бордо тридцатилетней выдержки, губами. Актерской игры не
требовалось, хватало желанной и эффектной картинки. Парня, что
стоял перед ней на коленях с любимым Sony Alpha α9 звали Шейн Райт.
Благодаря новаторской конструкции, полнокадровому датчику с
разрешением двадцать четыре и два миллиона пикселей, а также
скорости серийной съёмки до двадцати кадров в секунду в полном
разрешении, он ловил кадры с гением Леонардо да Винчи.
Однако мало кто знал, что все, что происходило на площадке
придумывала Марта. Шейн открыто улыбался девушке в серебряном, под
цвет искусственных палок, торчащих из земли, бикини. И не трудно
было догадаться, что уже к вечеру она окажется в его
номере.
Со стороны могло показаться, будто Марта тайно влюблена в Шейна,
именно поэтому она не сводила глаз с очередной звезды обложек
популярных журналов. В действительности все иначе. Шейн и Марта
самый лучший глянцевый дуэт, который когда-либо работал в этой
области. Шейн умел фотографировать то, что придумывала Марта, а
Марта создавать и организовать то, что лучше всего фотографировал
Шейн. Они не были друзьями, врагами или любовниками. Безупречный
механизм и этим все сказано.
Марта скрывала смех, наблюдая за тем, с каким обожанием смотрела на
молодого эффектного мужчину очередная красотка. Каждая из них
надеялась заполучить популярного фотографа навсегда, считая себя
ужасно особенной. Именно так все и работало: «Я не такая как все.
Мне восемнадцать, я сексуальна и обладаю идеальным
телом».
Правда заключалась в том, что больше всех на свете Шейн любил себя
и брал от жизни то, что она преподносила на блюдечке с голубой
каемочкой. Будучи высоким, спортивным и голубоглазым, он никогда не
сдерживался в желаниях.
Коротко стриженные темные волосы, массивный подбородок и крупные
скулы придавали лицу магнетической привлекательности. Сильный,
ловкий, как крупное животное с мускулистым телом, он плавно
двигался по залу то и дело подмигивая. Без особых усилий завоёвывая
очередную модель.
— Чай будешь? — протянула ему кружку Марта.
Он сделал несколько глотков и, не глядя, вернул золотистый напиток
со скрученными на дне, словно маленькие червячки, листиками
обратно.
