Я поерзал в кресле, стоящем во главе стола, и заставил себя
обратить внимание на то, что говорил мужчина слева через несколько
стульев от меня. Я поправил ярко-синий галстук, который был на мне,
и оглядел сидящих за столом. Это была наша третья встреча с
инвесторами только на этой неделе. Дела у компании шли отлично, и
не было недостатка в людях, желающих добавить нам свои деньги. Они
хотели получать прибыль. «Каледин и сыновья» переживала бум. Кто бы
не захотел инвестировать в надежное дело!
Это заставляло меня чувствовать себя могущественным. Все они
требовали, чтобы их приняли прямо сейчас, потому что сегодня стало
совершенно ясно, что следующие несколько лет будут очень хорошими
для компании. Я откинулся назад, разглядывая человека, хотевшего
поговорить об отсрочке выкупа акций, представленном на первой
встрече недели. Он был немного удивлен, что вдруг столкнулся с
возражением.
— Я понимаю вашу осторожную натуру, Андрей Степанович, правда
понимаю, но, думаю, наш послужной список говорит сам за себя, —
сказал я ровным тоном.
Другие инвесторы кивали в знак согласия со мной. Конечно, так
оно и было. Я сделал их богатыми людьми с прочным будущим.
Андрей Степанович выглядел немного взволнованным.
— Я думаю, нужно слегка притормозить. Мы скупаем компании
слишком быстрыми темпами.
— Андрей Степанович, надеюсь, мы вас еще не подвели? — спросил я
со смешком, глядя прямо ему в глаза.
Мужчина внезапно занервничал под моим пристальным взглядом.
Прошло совсем немного времени, прежде чем он кивнул:
— Ты прав. Мне следовало бы лучше подумать и доверять тебе.
Я кивнул, довольный тем, что мне удалось изменить его мнение и
заставить согласиться с моим бизнес-планом. Это был навык, нечто,
что было для меня очень естественным. Это была моя
сверхспособность. Я снова откинулся на спинку кресла, прислушиваясь
к разговору мужчин. Я был старшим из шести сыновей. Имело смысл
только то, что я унаследую компанию. Я вложил в нее время и силы и
был исполняющим обязанности генерального директора. По моему
мнению, я единственный, кто заслуживал этого места.
Я взглянул на своего младшего брата Дмитрия, который, как
всегда, сидел рядом со мной. Он проработал в компании почти столько
же, сколько и я, но именно я дергал за ниточки и принимал самые
важные решения. Когда не так давно умер наш отец, я предполагал,
что естественным образом встану во главе семейной империи «Каледин
и сыновья». Но этого не случилось.
Дорогой папочка решил, что такой я недостоин этого. То есть
старик хотел, чтобы я был таким, каким был он, плодившим
наследников направо и налево. Я же всегда следил за тем, чтобы ни в
одну женщину не посадить свое семя. Последнее, что мне было нужно,
— это куча маленьких Максов Калединых, бегающих вокруг своих мамаш,
которые судятся со мной из-за денег. Нет, спасибо. Я не хотел иметь
детей и был очень осторожен, чтобы этого не случилось.
Теперь, похоже, моя осторожность могла стоить мне бизнеса.
Насколько это вообще справедливо? Раньше отец убил бы меня, если бы
я обрюхатил хоть одну из многих женщин, с которыми переспал за
последнее десятилетие. А вот теперь мне нужно было произвести на
свет наследника, чтобы обеспечить себе место во главе стола нашей
компании. Жизнь, конечно, иногда бывает забавной, размышлял я.
— Будет что-нибудь еще? — спросил меня Дмитрий, прерывая мои
размышления.
Я моргнул и покачал головой:
— Нет, заканчиваем.
Я слушал, как брат подводит итоги совещания, и пытался
представить его своим начальником. Дима был моим единственным
братом, работавшим в компании в аналогичном качестве. Он знал
условия завещания. Если бы ему удалось произвести на свет первого
наследника, он выиграл бы гонку за трон. Мне бы этого не хотелось.
Дмитрий не был создан для этой работы. И я, черт возьми, был
совершенно не создан для того, чтобы работать на него. Сама мысль
об этом заставила меня содрогнуться. Что касается меня, как
старшего сына, то это было моим правом по рождению.
