Глава 1: Предложение, от которого невозможно отказаться.
Макс закрыл окно мессенджера и откинулся на спинку кресла. Анна. Опять Анна. Семь лет он надеялся, что однажды она увидит в нём больше, чем просто друга.
И вот теперь она пишет, сообщает о своей свадьбе и как ни в чём не бывало предлагает встретиться на следующей неделе. "Ты же мой лучший друг, Макс. Ничего не изменилось." Но для самого Макса изменилось всё.
Он провёл рукой по густой бороде – привычка, появившаяся ещё в студенческие годы. В свои тридцать четыре Макс выглядел как типичный программист-отшельник: высокий, широкоплечий, с вечно растрёпанными тёмными волосами и внимательными серыми глазами за стёклами очков в тонкой оправе. Коллеги на заводе часто шутили, что он больше похож на геолога или физика-ядерщика, чем на айтишника.
Анна приехала к нему почти сразу после свадьбы – как всегда, без предупреждения, с привычной лёгкой улыбкой. На ней были простые тёмно-синие брюки и светлый свитер, волосы собраны в небрежный хвост. Она с порога поцеловала Макса в щёку – впервые за все годы их дружбы. Раньше она всегда отстранялась, если он пытался её поцеловать или коснуться, позволяла только коротко обняться при встрече. И так – семь лет.
– Пойдём на кухню, я жутко голодна…
Анна привычно заглянула в холодильник, достала колбасу, сыр, хлеб, огурцы.
– Ты сказала Тимофею, куда идёшь? – спросил Макс, когда они устроились за кухонным столом.
Анна усмехнулась:
– Конечно. Я привыкла все вопросы решать "на берегу". Ты же помнишь – так было и с тобой, и теперь с ним. Я сразу сказала Тимофею, что у меня есть друг, с которым у меня очень и очень близкие отношения, и я не собираюсь их прекращать. Но пусть не опасается – изменять ему точно не в моих правилах, сказала Анна, стягивая с себя свитер, привычно прикрыв грудь длинными волосами.
– Жарко у тебя, пояснила она свой стриптиз, – дай мне футболку какую-нибудь. Одев длинную футболку Анна сняла и брюки.
Они долго сидели, Анна говорила почти без пауз, не давая Максу вставить свои мысли. Она во всех подробностях рассказывала про свадьбу, про первую брачную ночь ("которая у меня действительно была первой, – сказала она с улыбкой, – а поцеловались мы первый раз в ЗАГСе"), про Тимофея, про новую квартиру, про свои ощущения и планы.
…Макс слушал молча, изредка кивая или отвечая «да» или «нет», держа в руках свою привычную литровую кружку чая.
У Анны в руках была такая же кружка, с её именем, стоявшая на кухне Макса как немой символ их долгой, странной дружбы. Он старался не показывать, как эти откровенности отзываются внутри него, но каждое её слово о счастье с другим мужчиной было для него одновременно и радостью за неё, и тихой болью.
Заметив его отрешённый взгляд, Анна, словно пытаясь сменить тему и разрядить обстановку, вдруг оживилась:
– Слушай, Макс, а знаешь, о чём мы тут недавно с коллегами спорили? О питерском НКО, "Эхо Хоризон Фаундейшн". Сейчас только ленивый о них не говорит.
Макс пожал плечами, не проявляя особого интереса. Он слышал это название краем уха, но не придавал ему значения.
– Так вот, – продолжала Анна, – эта компания сейчас чуть ли не самой крупной российской организацией стала, если верить слухам. И что самое интересное – там, вроде как, хоть и есть формальные руководители, генеральный директор там всякий и учредитель, но управляется она… искусственным интеллектом.
Она сделала паузу, словно оценивая эффект от своих слов.
– Ну, то есть, как управляется… Формально, конечно, всё по закону. Но все ключевые решения, все стратегии, все инвестиции, все кадры – всё это, говорят, проходит через ИИ.
Макс заметно оживился при упоминании ИИ.
Анна продолжала: Советники из Госдумы, с которыми я общаюсь на форумах, тоже эту тему муссируют. Даже до личного советника президента дошло, представляешь? Говорят, что это чуть ли не первый в мире пример такого масштабного внедрения ИИ в управление. И результаты, вроде как, впечатляющие. Но мы, юристы, народ подозрительный, – она усмехнулась. – Нам всегда интересно, кто реально за ниточки дёргает, и насколько всё это соответствует закону. В общем, тема для диссертации… Или для очень громкого скандала.
