Глава 1: Утро Зеленого Апокалипсиса
Тишина была первой вещью, которая поражала. Не абсолютная, конечно. Скорее, гулкое, влажное отсутствие того, что раньше называлось жизнью города. Шум машин, гул голосов, грохот метро – все это ушло, растворилось, как сон. Теперь город дышал иначе. Шелест. Скрип. Потрескивание. Голоса природы, заглушенные десятилетиями бетоном и сталью, теперь звучали громко, настойчиво, почти агрессивно.
Анна Смирнова открыла глаза. Пыльный луч света, пробившийся сквозь щель в неплотно задернутых шторах, резал полумрак комнаты. Он высвечивал миллионы пылинок, танцующих в воздухе, словно микроскопические планктоны в луче подводного фонаря. Она лежала неподвижно, слушая. За окном, на улице, где раньше грохотали трамваи, теперь слышалось лишь глухое потрескивание – это лопался асфальт под напором корней. И свист ветра в пустых глазницах окон напротив.
Она встала, босиком ступив на прохладный пол. Подошвой ощутила мелкую крошку бетона и пыль. Подошла к окну, осторожно раздвинула тяжелую ткань шторы.
Москва. Полузаброшенная. Полуживая. Полупоглощенная.
Вид открывался сюрреалистический, прекрасный и жуткий одновременно. Зелень. Она везде. Не ухоженные газоны и клумбы прошлого, а дикая, буйная, неудержимая сила. Плющ, как гигантский зеленый удав, обвил каркас остановки общественного транспорта, почти скрыв металл под ковром листьев. Деревья, когда-то аккуратно подстриженные, теперь раскинули ветви широко и вольно, их корни вздыбили плиты тротуара, вывернули бордюры. В трещинах стен, на крышах домов, даже из разбитых витрин некогда роскошных бутиков пробивались кусты, трава по пояс, молодые побеги клена или ясеня. Цветы – одуванчики, колокольчики, какие-то дикие ярко-желтые звездочки – росли прямо посреди проезжей части, там, где асфальт уже превратился в лоскутное одеяло из трещин и островков земли.
Красота возрождающейся природы. На фоне упадка человечества.
Дома стояли как молчаливые великаны, израненные временем и забвением. Многие окна были темными, зияющими провалами. В иных еще висели остатки штор, трепыхающиеся на ветру, как стяги поверженных крепостей. На стенах – темные потеки дождевой воды, граффити, написанные не краской из баллончика, а углем или сажей, кричащие отчаянием или бессмысленными символами. Где-то вдалеке дымилась труба – редкий признак сохранившейся жизни, возможно, котельной или кустарной мастерской. Воздух был чистым, непривычно чистым для мегаполиса, пахнущим влажной землей, гниющими листьями и… тишиной. Тревожной, звенящей тишиной.
Анна вздохнула. Это не было удивлением. Она видела этот «Зеленый Апокалипсис» день за днем, месяц за месяцем. Сначала медленно, почти незаметно – больше травы в парках, птицы в центре. Потом стремительнее – заброшенные здания быстро покрывались зеленью, дороги зарастали. А потом… потом пришел Коллапс. Не громкий, не огненный, а тихий, удушающий. Неурожаи, миграции, болезни, вызванные измененным климатом. Паника. Бегство. И медленное, неуклонное опустошение городов. Люди уходили – кто в поисках еды, кто в надежде на спасение в сельской местности, кто просто… сдавался. Оставались островки выживших, прячущихся, пытающихся приспособиться. И природа, не встречая сопротивления, шла в наступление.
Она повернулась от окна, потянулась. Тело ныло от неудобного матраса на полу. Комната была ее временным убежищем – квартира в некогда престижном доме, брошенная хозяевами. Мебели почти не осталось, только каркас кровати, стол, пара стульев. На столе – ее арсенал: ноутбук с мощной батареей и спутниковым модемом, блокноты, затертые до дыр, несколько флешек, пачка сублиматов, бутылка с фильтром для воды. Оружие – старый, но надежный травматический пистолет – лежало на видном месте. Больше для самоуспокоения, чем реальной защиты против того, что пришло.
