Веревка тянула вверх связанные за спиной руки. Боль плечевых суставов била по мозгам, вырубая сознание. Пот заливал лицо, скатывался тяжелыми каплями по седым усам и бороде. Тихий стон прорывался сквозь плотно сжатые зубы. А глаза пытаемого холодными льдинками смотрели на обидчиков, заставляя ощущать какой-то подсознательный страх.
– Подерни еще, Сема! Долго он тут из себя будет белорусского партизана разыгрывать?! Времени уже нет!
Плотно сложенный, ниже среднего роста парень, которого назвали Семой, попытался остановить старшего:
– А не крякнет? Видок такой, что сейчас и свернет свои ласты, Макс. Может, водички плеснем?
– Не забудь соломки подстелить.
– Чего ты? Откинется, кому польза? Где мы тогда этот дорогой хлам раздобудем?
– Ладно, уговорил. Опусти его на пол. Пусть поваляется немного, помыслит остатками мозгов. А ты, старый хрен, помни: отсюда есть только одна дорожка – к месту, где ты свои сокровища зарыл. Мне бы твое гнилье до… – Он сопроводил слова много выражающим жестом. – Но заказ дали с хорошим авансом. Кому-то, знать, надо. Говорят: ты колдун знаменитый. Потомственный. Что он там, в твоих шмотках, интересного для себя выискать хочет не знаю, но платит хорошо. А это главное.
– А, если я… больше заплачу? – Тихо простонал старик. – Отпустишь?
– Гляди-ка, разговорился! – Обрадовано вскрикнул Сема. – И что ты, полутруп, нам предложить можешь?
– Денег у меня нет. Не копил я их никогда. Не нужны они мне сверх потребы. Вот силу добрую мог бы выделить каждому из вас, чтобы хватило ее с вашими занятиями покончить…
– Если нам наша работа нравится? – Вступил Макс.
– Грязным делом вы заняты. Недоброй меткой отметились. Не будет вам места среди порядочных людей.
– А ты все это поправишь?
– Поправлю. Помогу на честный путь встать.
– И вместе с голодными шахтерами касками по мостовой брякать? Или мисками возле администраций греметь? Не для нас занятие такое! Тащи-ка, Сема, за веревку. Видно, совсем оклимался, если агитировать начал.
Конец веревки, привязанный к связанным рукам старика, медленно пополз вверх. Новый стон потревожил тишину старой кочегарки заброшенного дома.
– Нелюди вы… А подарок-то я тебе, старшой, напоследок сделаю…
– Что ты можешь, труп ходячий?
– Отхожу я из мира этого… Сам себя ты убьешь сперва, а потом и найдешь то, что ищешь… Но… найдя, потеряешь…
– Слышал, Сема, что он тут нагородил? На трезвянку и не докатит. Закрепи веревку. Пусть повисит. А мы под его хруст по стакашку хряпнем…
*****
Ночь в предгорьях выплескивается густыми черными тенями, быстро пряча за скалами раскаленное солнце. Мы разожгли костер и расселись и разлеглись вокруг, чтобы с глотками ароматного чая впитывать новые и выслушивать старые рассказы и байки наших друзей. Темнота разрывалась отблесками костра, звонкими голосами и задорным смехом.
Дурманящий запах поджаренного шашлыка, шипящего на шампурах заставил всех приутихнуть, сосредоточившись на желании скорее впиться зубами в эти истекающие соком кусочки румяного мяса. В этот момент тишины за моей спиной раздался чей-то кашель. Кто-то явно стремился привлечь к себе внимание прежде, чем выйти на освещенное место.
– Кто тут? Выходи на свет, коль вышел к нам!
Из темноты к костру шагнул высокий широкоплечий мужчина в поношенных полу спортивных брюках, майке неопределенного цвета и летних сандалиях на босу ногу. Давно не стриженые волосы на голове возлегали густо седеющей копной. Сквозь глубокие борозды старческих морщин на окружающих смотрели явно молодые глаза небесного цвета.
– Кто таков? – Окликнул его мой друг Лева. – Заплутал?
