Пролог.
Его кровь стекала по виску, липкими ручейками, ползла по груди. Она капала вниз и впитывалась в цветной домотканый половик. Бабушка в сенях глухо ворчала и расшвыривала тяжёлые стеллажи с банками и старой обувью так, словно те ничего не весили.
Ему удалось сбежать, укрыться в комнате, но он понимал, что это не продлится долго. Она найдет его. Даже слепая. Найдет по звуку дыхания, по малейшему шороху.
Шум в сенях стих, и скрип досок возвестил о её приближении. Бабушка шла в комнату. Шаг. Другой.
– Где ты есть? Иди ко мне… я тебя слышу…
Он задвигался, быстро пополз под кровать. Кровавая дорожка потянулась следом. Если бы бабушка могла видеть, она бы сразу поняла, где он скрылся. Но она прошлась по комнате, слепо выставляя руки, наткнулась на шкаф.
Под кроватью пахло пылью, старыми тряпками и чем-то сладким. Его кровью. Сердце билось так громко, что казалось, она услышит его прямо сквозь пружинную сетку с матрасом.
Бабушка медленно обходила комнату, её пальцы царапали стены. Мальчик слышал этот скрежет. Её дыхание хриплое, страшное, клокотало в груди, порыкивало.
– Тебе не спрятаться… всё равно найду…
Она сделала шаг в сторону комода. Тот задрожал от её удара. Мальчик стиснул зубы. Он не плакал. Слёз не было. Только что-то холодное в груди сжимало сердце, давило на желудок и скручивало его в узел. Голова кружилась. Ещё минута и его точно вырвет. Ноги бабушки остановились прямо у кровати, под которой, он затаился. Старые тапки топорщились бахромой. Он мог бы дотронуться до них, так близко они стояли у его лица, по которому продолжала течь кровь.
Челюсти мальчика сжались, пытаясь сдержать позывы. Рот наполнился горькой желчью. Он икнул и… не сдержался. Его вывернуло. Жидкость заполнила ноздри, полилась струйками через нос.
– А-а-а, – зашипела бабушка и резко наклонилась.
Суставы хрустнули, руки впились в край кровати. Матрас прогнулся под её весом. Мальчик зажмурился, но даже сквозь веки увидел, как подкроватная темнота исчезла. Железный остов с матрасом отлетел в сторону, точно бумажный лист.
– Вот ты где!
Над ним нависла фигура, изо рта которой сбегала слюна. Пальцы её рук потянулись к худенькой шее. Она хотела забрать его жизнь.
Глава 1. Чужая личинка.
– И не побоишься жить в криминальном районе? Одной с малышкой тяжело будет, – сказала Ленка, когда Яна решила, что не будет продавать квартиру своей бабушки.
– Всё, чего стоит бояться, уже случилось, Лен.
– Ну, хотя бы своя, – вздохнула подруга. – Редко кому сейчас «двушка» перепадает.
Яну тогда совсем не волновали Ленкины слова. Она знала, что микрорайон трогает лишь тех, кто ему не принадлежит, поэтому не боялась ничего. Раньше ВРЗ, в котором жили рабочие Вагоноремонтного завода, носил славу суровой окраины Барнаула, но это время давно прошло. Теперь здесь было относительно тихо и спокойно. До той самой ночи на тридцатое мая.
Изогнувшись буквой «г», девятиэтажная «брежневка» стояла прямо за железнодорожным переездом и мимо неё частенько грохотали поезда. В детстве Яна проводила тут каждое лето, сбегая к бабушке от неуживчивой матери. Старая детская площадка и россыпь квадратных крышек погребов у ограды спортивного комплекса грели Яну особенным теплом. Окна дома с тремя подъездами смотрели прямо на небольшое футбольное поле, окруженное черной железной оградой с ярко-желтыми пиками, а за спорткомплексом зеленел и шумел листвой маленький парк. Здесь было место, где, несмотря на кондиционеры и иномарки, всё ещё можно встретить бельевую веревку с выстиранной простыней посреди двора или услышать, как кто-то из детей кричит маме, чтобы она скинула мяч со второго этажа. Пожилые жильцы по-привычке сидели на лавках, а молодые мамочки наматывали круги по растрескавшейся асфальтовой дорожке. Так вскоре стала гулять и Яна со своей Анечкой.
