Сквозь приоткрытое окно в спальню
проникал прохладный ночной бриз. Нежный перезвон капель воды от
сотен фонтанов наполнял сад своей мелодией. Я никак не могла
уснуть, вглядываясь сквозь полумрак в лики, изображённые на фресках
потолка. Рядом слышалось спокойное дыхание мужа. Глупая улыбка
коснулась моих губ, взгляд устремился к источнику моего
счастья.
Во сне Михаил всегда был спокоен и
расслаблен, прекрасное лицо теряло своё суровое и отстранённое
выражение, густые брови не хмурились. В такие моменты он напоминал
мне уснувшего Атланта, на плечах которого покоится весь мир.
Пальцы сами потянулись к широкой
груди, желая убедиться, что муж реален. Лёгкое прикосновение к
бархату кожи и подушечки пальцев опалило жаром. Пусть мы женаты уже
не один год, я никак не могла привыкнуть к тому, как горяч мой муж.
И речь не только о температуре тела…
Придвинувшись ближе, склонилась над
спящим, планируя погладить заросшую короткой щетиной скулу, но
Михаил оказался быстрее! Перехватив мою руку, он мгновенно подмял
меня под себя, вдавливая сильным телом в матрас кровати:
– Попалась, Кудряшка! – улыбаясь,
прошептал он, и мою щёку обожгло его горячее дыхание. – Раз тебе
совсем не хочется спать, мы можем направить твою бессонницу в
нужное русло, – Михаил нежно провел рукой по моему лицу, спускаясь
по шее к груди.
Губы мужа накрыли мои в неистовом
поцелуе, руки заскользили по плечам, лаская. Язык настойчиво
проникал всё глубже, прикосновения становились всё порывистее. Он
вёл себя так, словно мы не виделись год! Руки всё сильнее сминали
кожу, уже причиняя боль. Мне не хватало дыхания, но ему было всё
равно. Михаил никогда не был груб со мной, и непривычные ощущения
вызвали в душе панику. Я настойчиво пыталась отстраниться, но он не
позволял, лишь яростнее вдавливая меня в кровать. Волна
необъяснимого страха накрыла меня, я вглядывалась в полумрак,
пытаясь поймать взгляд мужа, но темнота, как будто специально,
стала гуще.
– Не бойся, Кудряшка, – наконец,
отстранившись, прошептал Михаил, но голос принадлежал вовсе не ему,
– это всего лишь я!
Темнота, окутывавшая нас,
рассеялась, и я в ужасе наблюдала, как менялось лицо мужа:
– Нет! – я вложила всю силу и,
оттолкнув Маммона, спрыгнула с кровати. – Ты не можешь здесь быть!
Ты в заточении на Хортусе!
Демон усмехнулся, в его лазурных
глазах засверкало пламя безумия. Сейчас он выглядел так, как я его
запомнила в день битвы в Кин’Дан’Носэкай. Тёмное рубище облегало
массивную фигуру, мышцы на руках бугрились в тусклых отсветах
камина. Чёрные волосы были всклочены, а нижнюю часть лица покрывала
густая короткая борода.
– Это не значит, что я не могу найти
способ видеться с тобой, Сюзанна! О! – древний демон взглянул в
сторону сада. – Мне кажется, тебя зовут! – он расхохотался, и этот
смех не сулил ничего хорошего.
Будто подтверждая его слова, из
парка раздался голос Михаила. Он звал меня и в его крике, больше
походившем на громкий шёпот, было столько боли! Я ринулась к окну и
замерла: вместо привычного парка с фонтанами я увидела густой и
колючий лес Хортуса.
Деревья росли стеной, но глаз уловил
бледное свечение, исходившее от небольшой прогалины. Там в
окружении кустарника и стелющегося по земле сиреневого тумана стоял
на коленях самый дорогой моему сердцу человек! Даже с такого
расстояния я видела, что его белая рубашка пропитана кровью…
– Михаил! – крик вырвался из горла
сам собой.
Я бросилась прочь из комнаты,
намереваясь помочь мужу, но дьявольски сильные руки Маммона
схватили меня. Демон, не церемонясь, оттащил меня обратно к окну. Я
извивалась и дёргалась, пытаясь высвободиться из хватки, но тиски
рук только сильнее сжимали меня, грозя раздавить:
