ПРОЛОГ.
Ты ждешь вступления? Какого-нибудь зацепляющего начала, намека на сюжет? Может, эпиграф? Героя в дождевике на обложке? Нет. Не сегодня. Я не собираюсь делать то, что «нужно», и ты это сразу поймешь. Я хотел бы показать тебе, как легко сломать не просто четвертую стену – а саму структуру повествования. Чтобы персонажи стали не марионетками, а соавторами. Чтобы они не подчинялись мне, а спорили, хитрили, воровали управление. Они попробуют изменить ход событий. Хотя изменить – невозможно. Все уже случилось. Вот и все, что я обязан тебе сказать.
И, да, дорогой читатель, ты ведь не знаешь, каково – уснуть и не проснуться. Зато прекрасно знаешь, как это – проснуться и больше никогда не заснуть. Сознание без
паузы. День за днем. Проклятие бодрствования, за которое никто не просил.
Удивительно, правда? Жизнь у тебя началась без пролога. Без вступления. Тебя просто бросили в нее – и сказали: «Плыви». Так почему я должен делать иначе?
Плевать на «лайфхаки», на «как правильно начать книгу». Я начну неправильно. Рассказ ворвется – и исчезнет, прежде чем ты поймешь, что началось. Это будет коротко. Резко. Без вежливого предупреждения.
Но, надеюсь, не скучно.
Поехали.
ГЛАВА 1. ПОЧТИ УКРАДЕННОЕ ЗЕРКАЛО.
Ночь. Огромный город – Узел 17. Высокие кирпичные дома грязно-зеленого цвета из-за постоянных дождей. Проливной дождь был и сегодня. Слой воды шел по воздуху, как шумовой экран – плотный, вертикальный, технический. В этом районе давно не было естественной погоды. Осадки регулировались Центром климатического контроля, и ливень, судя по графику, должен был закончиться в 02:40. До этого момента на улицах – ни души, ни дрона.
Высотки стояли, как гробницы: серо-зеленые фасады, облупившиеся гербы муниципальной юстиции, отключенные рекламные щиты, которые когда-то обещали светлое завтра. Все это – память о неудавшейся реформе. Теперь здесь просто выживали. Или пытались.
По аварийной лестнице карабкались двое. Тяжело, осторожно, не глядя вниз.
– Гоша, быстрее! – Я говорил тебе не надевать джинсы, в них неудобно.
– Откуда я знал, что мне придется лазить по этим мокрым лестницам? – ответил Гоша, вытирая нос от капель.
На предпоследнем этаже они остановились. В окно пробивался свет луны – неестественно белый, флуоресцентный. Местные шутили, что ее теперь рисует кто-то в Центральном диспетчерском куполе. И давно.
Гоша прижался к стеклу:
– Ваня, ты был прав, оно здесь.
– И без тебя вижу. Доставай инструмент, – воскликнул Ваня.
Гоша достал стеклорез и аккуратно обвел окно по контуру рамы. После чего Ваня прислонил ладонь к стеклу и слегка подтолкнул его вперед. Стекло разбилось вдребезги.
– Ты что делаешь? Нас услышат! Идиот! Если ты все равно собирался разбить его, зачем я брал стеклорез?! – крикнул Гоша.
– Я не знал, что будет такой сильный ливень. Не бойся, малый, никто нас не спалит, дождь слишком громкий, – ответил Ваня. Он пролез в комнату и направился к зеркалу. За ним последовал Гоша.
Комната встретила их тишиной и серой пылью. Запах – старой мебели, сломанного времени.
Как вы поняли, Ваня из тех людей, которые любят посидеть на лавочке с бутылочкой пива, поплевать семечки и пообсуждать государство. Но не волнуйтесь, дорогой читатель, рассказ наш пойдет не о нем.
Парни принялись осматривать обод зеркала.
– Это то самое зеркало с золотыми вставками? Золото 958 пробы? В жизни не видел такого! – сказал Гоша. – Все, помогаю тебе с ним, и мы квиты.
– Да-да, слов много, а толку мало. Помогай лучше, – с яростным взглядом сказал Ваня.
Парни аккуратно сняли зеркало с гвоздя, на котором оно висело, и вернулись к окну. Как вдруг им в лица ударил яркий прожектор. Было очевидно – это полимилиция.
