Пролог
Я выхожу из автобуса, держась за спинами людей и натянув капюшон
толстовки пониже. На улице еще несколько метров иду вместе с
толпой, а потом украдкой оборачиваюсь. Сразу ловлю в фокус темную
макушку, она движется в другую сторону. Значит, и мне туда. Меняю
траекторию и следую за парнем на приличном расстоянии.
Ваня. Ванечка. Мысленно смакую его мягкое имя. Куда же ты
идешь?
Шагает уверенно и решительно, но все же чуть припадает на левую
ногу. То ли бережет, то ли еще не восстановился. Мое бедное
влюбленное сердце колотится гулко и болезненно. Так откровенно я за
ним еще никогда не следила. Наверное, это стыдно? То, что я сейчас
делаю.
Мы идем безлюдными дворами, откуда тянет неповторимой
безысходностью и откровенной хтонью. Я передергиваю плечами, район
сильно неблагополучный. Что же тебе тут нужно, Громов?
А когда выныриваю из-за угла ободранной пятиэтажки, наконец
понимаю. Стадион. Небольшое, видавшее виды футбольное поле с
потасканным искусственным газоном, я даже отсюда вижу, какой он
жесткий, и болезненно морщусь. Он что, тренироваться собрался?! Ему
же запретили.
Останавливаюсь за каким-то кустом и смотрю, как Ваня проходит
мимо охранника, перебрасываясь с ним парой фраз, и идет к
невысокому зданию, поправляя лямку рюкзака.
Я нервно обкусываю кожу на указательном пальце. Пытаюсь
продышаться, чтобы успокоить пульс. Топчусь под кустом еще минут
десять, а потом вижу его синюю форму. На ее фоне Ванины глаза
становятся пронзительно-голубого цвета. Я это знаю. По правде
говоря, я все о нем знаю. Даже то, что сегодня он наврал своей
девушке и уехал в это богом забытое место.
Ваня лениво начинает с беговых упражнений, а я закусываю губу и
перевожу взгляд на охранника. Тот, будто чувствуя мой посыл,
достает что-то из стола, кажется, пачку сигарет, и выходит из
сторожки.
Времени как следует подумать и принять верное решение у меня
нет. Я просто делаю, как чувствую. Бегу, как подстреленный заяц.
Делаю крюк, заходя с другой стороны, а потом перемахиваю турникет,
пока охранник не смотрит. Почти не дыша, беру курс на Громова. Он
замечает меня, только когда я, запыхавшись, останавливаюсь за его
спиной.
Резко оборачиваясь, Ваня выглядит изумленным:
- Гелик?
От тупого прозвища хочется поморщиться, но я себе этого не
позволяю. Складываю руки на груди и спрашиваю:
- Тренируешься?
Он тут же занимает оборонительную позицию:
- А что? Доложишь моем отцу? Или своему?
Игнорирую обидный выпад и говорю, не успев подумать:
- Нет. Я…я могу тебе помочь.
Глава 1
За месяц до
Нетерпеливо ерзаю на стуле, поглядывая на часы. Потом привстаю и
в сотый раз поправляю салатницу.
- О, Эндж, так намного лучше! – состроив максимально серьезное
лицо, тянет мой брат.
И хоть я всегда ощущаю его как свое собственное сердце, которое
волей судьбы разгуливает в чужом теле, все равно протягиваю руку и
толкаю его в плечо:
- Остряк!
- Да успокойся ты. Все идеально, Громовы будут в восторге.
- Да мне вообще пофиг, - веду плечом и кончиком пальца вытираю
соус с широкого блюда.
Слышу, как брат выразительно фыркает, и снова тянусь к нему,
чтобы ущипнуть, но он уворачивается.
Тогда я хмурюсь и сверлю его прямым взглядом:
- Бо, зачем бесишь меня?
- Хотел отвлечь. Получается?
Богдан подходит, крепко обнимает меня и целует в лоб. Я
расслабляюсь и доверчиво прижимаюсь щекой к груди брата. Мы сильно
похожи, как и положено двойняшкам, но разница в росте у нас
приличная. Я вздыхаю и говорю ему в футболку:
- Получается. Папа где?
- Баню пошел проверять.
- Будешь париться?
- А ты? – спрашивает он и как будто имеет в виду не баню.
И я подтверждаю:
- Я уже парюсь, Бо.
- Я заметил.
Снова вздыхаю, и мы расцепляемся. Я смотрю в его глаза, так
похожие на мои собственные. Мы двойняшки, мы совсем не идентичные,
но так вышло, что похожи очень сильно. Богдан чувствует, что я
беспокоюсь, и сам начинает волноваться, у нас так всегда.
