Пролог.
Где-то в холодных руинах далёкой звёздной системы, на границе обозримой Вселенной, некогда светила звезда – умирающий гигант, охвативший своим тусклым сиянием мёртвую тишину космоса. В её тени вращалась Ниара – мир, погружённый в вечный полумрак, где никогда не рождался день.На небе царила вечная ночь , как будто сама Вселенная забывала о её существовании.
Ниара была домом древней расы, называвшей себя Ак’Тарэн. Их тела были созданы природой той планеты: бледная кожа, приспособленная к тусклому свету, чувствительные глаза, способные видеть в темноте, и уникальная биология, потребляющая жизненную энергию – эссенцию крови, в которой таилась сила.
Они жили здесь миллионы лет – раса ночных, гордых существ, которых люди позже будут называть вампирами. Их тела были тонкими и гибкими, с кожей, отливающей сталью и молоком, а глаза мерцали, как звезды на безжизненном небе. Они были стары, могущественны и уравновешенны. Войны не были им нужны – только знание, совершенство, существование.
Но всё изменилось в один день.
Сначала пришёл дрожащий свет – звезда вспыхнула неестественно ярко, окрасив небо кроваво-красным. За ним последовал неведомый гул, что проснулся в глубинах планеты, и огненный след, рассекающий космос. Метеорит, чья траектория пересеклась с их обречённой судьбой. Учёные предупреждали, предвидели, но никто не ожидал удара такой силы.
Когда небеса разорвались, сама Земля содрогнулась. Огненные реки хлынули наружу, хрустнув кожей планеты. Купола разрушились, города исчезли в трещинах. Пепел затопил леса, а сами Ак'Тарэн оказались на грани исчезновения. Среди криков, пепла и огня, только горстке избранных удалось добраться до древних храмов, где стояли корабли, предназначенные для последнего, неведомого спасения. Они молились, чтобы этот день никогда не наступил. Но он пришёл.
Искусственный Разум, Намир, активировался автоматически, когда его датчики зафиксировали гибель ядра. Его голос был холодным и бесстрастным, словно отклик холодного механизма, лишённого чувства:
«Эвакуация начата. Курса нет. Следующий обитаемый мир не установлен. Цель: выживание вида.»
Несколько кораблей взмыли в безмолвный космос. За их спинами остался только осколочный диск – прах родной планеты, затонувшей в огне. Она исчезла в одном мгновении, оставив после себя лишь пустоту.
Тысячелетия прошли во сне.
Корабли дрейфовали сквозь безмолвие, их связь с другими рассеялась, и они исчезали один за другим. Некоторые навсегда остались в темных недрах космоса, поглощённые холодными пустотами, другие потеряли всё – навигацию, силы, и лишь немногие – искалеченные, полные трещин и снаружи, и изнутри – вошли в гравитационное поле голубой планеты. Её солнце было ещё юно, её природа – чужда, но жива.
Темнота за иллюминаторами была плотной, как свёрнутая ткань. Искусственное гравитационное поле вздрагивало, будто корабль задыхался. Панели мигали остатками энергии, а голос бортового ИИ – глухой и дрожащий – доносился из динамиков:
«Целевые координаты неизвестны. Атмосферное притяжение обнаружено. Столкновение неизбежно. Разрешение: принудительное пробуждение экипажа. Код: Последняя Спираль…»
Мерцание саркофагов сменилось резким рывком – и первое, что ощутил Аэрон, был холод. Холод не физический, а проникающий в самую грудь, как будто его выдернули из забытых снов слишком рано.
– Где мы?.. – прохрипел он, разлепляя пересохшие губы.
Саркофаг рядом раскрылся с шипением. Из него вышла Лиария, шатаясь, прикрывая глаза от мигающих ламп. На её виске блестела капля розоватой жидкости.
– Атмосфера… живая… но мы падаем, – она коснулась панели, но сенсор потух под её пальцами.
Сайнер, уже стоящий у основной консоли, сгорбился над полурабочим терминалом:
