Рассвет едва занимался у края горизонта, а Эрик не знал, доживет ли до заката.
Верный конь недовольно дергал ушами.
– Потерпи еще немного, – успокаивал юноша не то его, не то себя, – это последний бой.
Сложнее всего было сидеть в засаде.
Куда проще биться в гуще, разя всех мечом и магией. И пасть одним из первых.
Дядя словно чувствовал, что в этом бою юный воин будет искать смерти, поэтому поставил руководить засадным отрядом. Но если бы он знал причину, по которой смерть для племянника станет милее жизни, то казнил бы, не раздумывая.
От росы одежда отсырела. Эрик поежился от порыва ветра, который принес знакомый аромат, причину душевных терзаний.
Валийская красная роза.
Вместе с запахом ветер принес и воспоминания. Ему было пятнадцать, а ей тринадцать.
В тот день Эрик сопровождал отца и пошел поприветствовать Розалин, как того требовал этикет.
Девочка была в саду. Сидела в беседке, укрывшись от солнца. Теплый ветер ласкал ее светлые локоны.
Кажется, тогда он впервые подумал о том, что хотел бы делать то, что пока позволено только ветру.
Голова кружилась не то от дурманящего аромата цветов, не то от осознания, что девочка, словно бутон, раскрывается и превращается в девушку.
– Что с вами, герцог? – спросила Розалин, кокетливо улыбнувшись.
– Миледи, вам известно, что я не имею столь высокого титула, – смутился Эрик и поспешил сменить тему. – Какие необычные цветы!
– Эту розу привезли из-за южного моря, чтобы она стала жемчужиной сада.
– Истинная жемчужина этого сада – это вы, леди Розалин.
Обычный комплимент, что юноша знатных кровей ежедневно раздавал сотнями, заставил его покраснеть.
Розалин вскочила с лавки и, подбежав к кустам, сорвала алый цветок. Движения ее были живыми и немного угловатыми, как это бывает у еще не сформировавшихся девочек-подростков. Но в этот миг она была милее салонных дам.
– Нарекаю вас Герцогом Роз и дарю этот знак отличия! – торжественно приказала она и пришпилила бутон к сюртуку Эрика. – Носите его, чтобы все видели, кому принадлежит ваше сердце!
– Слушаюсь, миледи! – склонился юноша, принимая, возможно, первый дар, который эта маленькая женщина отдала мужчине.
Эрик мотнул головой, прогоняя видения прошлого.
С того дня минуло десять лет. Привычный мир раскололся, а семьи Торести и Диваль стали врагами.
Едва ли Розалин теперь узнает своего компаньона по детским забавам в высоком мужчине с обветренным лицом.
Эрик приложил руку к груди, где под доспехом был повязан алый шейный платок в тон памятной розе.
Его сердце навсегда осталось в том саду.
Теперь валийская роза разрослась по континету, соединяя разорванное в клочья королевство.
Войну может остановить только брак, который свяжет два сильнейших рода.
Народ жаждал мира.
И лишь Эрик был единственным, кто не желал, чтобы все закончилось именно так.
Ведь тогда Розалин станет женой другого. Он жив, пока его согревает мечта о ней, но стоит ей ступить в храм, она будет потеряна навсегда.
Она станет женой его дяди. А он, Эрик, больше не посмеет поднять на нее взгляда.
И жить с этой мыслью будет страшнее смерти.
Тело герцога еще не остыло, а его дочь уже успела ощутить на себе все тяготы сиротской жизни.
– А эту, – мачеха презрительно скривилась, будто увидела мышь, – переселите с глаз моих. Наследнику нужны большие покои, а девчонка, живущая здесь только из милости, может и поскромнее быть.
Слова вдовы, что не выражали и толики скорби по почившему мужу, выбили почву из-под ног Розалин. Тело отца еще не успели предать огню, душеприказчик не зачитал завещания, а она уже чувствует себя здесь полноправной хозяйкой.
А вот дочь хозяина, с которой еще вчера пылинки сдували, внезапно стала изгоем. Вещью, что можно выкинуть или убрать в дальний ящик, пока не пригодится.
