Ноябрь 1987, Саппоро, Япония
Было около девяти тридцати утра, когда Нисикава Тэцуо появился в здании офиса – невыспавшийся и злой. Несмотря на по обыкновению чистые волосы, выглаженную – ни складочки – рубашку и строгое выражение лица, которое он держал, как часть рабочей формы, Нисикава был больше похож на вернувшегося с вечеринки студента, чем на следователя, и понимание этого никоим образом не поднимало ему настроение.
Мало кому нравится быть разбуженным внезапным телефонным звонком в свой единственный выходной, и мало кто найдет в себе силы, взяв трубку, не послать звонящего, а ответить и внимательно выслушать, но Тэцуо всегда гордился своей выдержкой, поэтому, когда висящий на стене телефон разразился мерзким пиликаньем, он нашел в себе силы встать с кровати и снять трубку с рычага:
– Детектив Нисикава.
– Тэцуо, – раздался женский голос на том конце провода. – Разбудила?
Это была Китамура Нэцуми – его одноклассница и по совместительству – коллега в агентстве.
– А ты как думаешь?
Нисикава глянул на электронные часы, стоявшие на прикроватной тумбочке, и, мысленно зарычав, поискал взглядом пачку сигарет. Утро все равно было безнадежно загублено – если Нэцуми звонила в такую рань, значит, что-то наверняка случилось. Она не была любительницей телефонных звонков, и старалась не пользоваться «аппаратом», как она его называла, без лишнего повода.
– Прости, что подняла тебя, – виновато пробормотала Китамура, и Тэцуо почти увидел, как она нервно наматывает телефонный провод на палец. – Но я в офисе, и…
Нисикава бросил еще один взгляд на часы, на момент решив, что ему показалось, но те действительно показывали восемь пятнадцать утра.
Ну блеск.
– Ты там ночуешь, что ли? – осведомился он, мысленно прикидывая, хватит ли длины провода, чтобы дотянуться до оставленных на подоконнике сигарет и в идеале – до кофеварки. Квартира Тэцуо была маленькой студией, зажатой между таких же бетонных коробочек на четвертом этаже семиэтажного здания. Шаг от входной двери – ванна, шаг от ванны – кровать. Два шага от кровати – маленькая кухня и примыкающий к ней балкон, на котором можно было находиться только стоя.
– Сегодня все равно была моя смена, так что… – Нэцуми запнулась. – Ты сможешь приехать?
– Китамура, – взмолился Тэцуо. За время, что она подбирала слова, он предпринял попытку дотянуться до пачки сигарет, балансируя на одной ноге, подобно цапле, и попытка увенчалась успехом, поэтому теперь он стоял, привалившись боком к стене и прижав телефон к уху плечом, чтобы занять руки сигаретами. – Скажи уже, что стряслось.
– Тут новое дело, – окрепшим голосом произнесла Нэцуми. – Только позвонили. Тело на железнодорожных путях где-то между Саппоро и Отару.
– «Где-то»? – переспросил Тэцуо, выпустив в воздух струю дыма. – Ты меня ради этого «где-то» вытащила из постели? И вообще, – он начинал злиться. – Пусть звонят в полицию. Мы не работаем за чертой города. И я об этом говорил множество раз.
– Да, но… – ему показалось, что Нэцуми сейчас начнет всхлипывать. Он представил ее – такую одинокую, в блузке и строгой юбке-карандаше, сидящую за столом в пустом офисе, и ему почти стало ее жаль. Но Нисикава знал, что картинка в его голове обманчива – к своим тридцати пяти годам Китамура неплохо научилась притворяться глупой и несчастной одинокой женщиной, хотя, помнится, задатки этого таланта проявлялись в ней еще в средней школе.
– Ладно, можешь не продолжать, – выдохнул он. Дотлевающая сигарета обжигала ему пальцы, но до пепельницы было слишком далеко. – Буду через час.
Нэцуми повесила трубку, и Нисикава позволил себе выругаться.
Пока Тэцуо варил себе кофе, он думал о том, как злобно он посмотрит на Китамуру, когда зайдет в офис – так, чтобы она поняла, что с ним штучки вроде «дама в беде, приезжай и спаси ее от рабочих обязанностей, милый Тэцуо» не пройдут, и что он согласился прийти на работу в свой выходной исключительно из чувства долга. А потом он очень доходчиво намекнет ей, что задерживаться тут на весь день не планирует, каким бы срочным ни было это дело, телу, которое нашли на путях между Отару и Саппоро, уже точно некуда было торопиться.
