Где-то у моря, через две недели
1
В этом городе было много дыма, маленьких домиков и старых заборов. Дороги – непривычно пустые. Улицы – тихие. Про автомобили здесь не знали или давно забыли. По крайней мере, несколько человек, встретившихся на пути, с удивлением провожали взглядом старый вишнёвый «Форд», тарахтевший на первой передаче по рассыпающемуся в крошку серому асфальту и мелкой гальке.
Не самое лучшее место для детей. Если в этот городок кто и заглядывал, то только для того, чтобы остаться навсегда. Последняя дорога уставших путников на берегу моря.
– Мне кажется, это и есть тот самый край света, – сказала Вика, поглядывая в окно.
Она говорила так о каждом крохотном городке, который проезжали. Очень ей хотелось закончить, наконец, путешествие, остановиться. А путешествие не заканчивалось вторую неделю.
Тошик не ответил. Он поглядывал на шарик из блестящей фольги, лежащий на панели за рулём. Шарик бы обмотан посередине толстой красной нитью, и свободный конец этой нити скользил по нагретому пластику, словно живой, словно это красная змейка искала выход из автомобиля, хотела вырваться из душного салона и уползти на свободу, в траву или куда-то ещё, подальше отсюда.
– Как город называется? – бубнила с заднего сиденья Вика. – Мы вообще проезжали какую-нибудь табличку?
– Рыбацкий или Рыбачий. Что-то про рыбу. – Тошик вспомнил бетонный обелиск на въезде, изображающий то ли рыбу, то ли огурец. Обелиск, как положено, был старый, потрескавшийся, у его основания пучками росли рыжие кусты. – Море справа, полкилометра. Соль, чувствуешь? На губах. В воздухе.
Вика шумно втянула крохотным носом воздух.
– Ленка-пенка о чём-то таком и говорила, – сказала она. – Мы сами должны почувствовать, что приехали.
Сквозь окно без стекла вползал тяжёлый жаркий воздух – действительно, с привкусом соли. Кондиционер в машине не работал.
