Глава 1. Писающий мальчик
Скажите, только честно: вы мечтали в детстве о приключениях? Глупый вопрос? Кто же в детстве не мечтает об этом? Все мечтают… А вот и нет! Я, к примеру, совершенно, абсолютно, ну никогда просто не мечтала ни о каких приключениях. Росла тихой, домашней девочкой и более всего на свете боялась потрясений, способных вмешаться и пошатнуть хрупкий уют моей скромной и очень маленькой по меркам олигархических вселенных жизни. Однако судьба часто смеется над человеком, пусть даже и самым безобидным, подсовывая ему на жизненном пути все новые и новые испытания. На мне же она, кажется, и вовсе развлекалась по полной программе, отрядив уготованные мне приключения не на пору юности и даже молодости, когда на приключения имелись и силы, и желание, а на время зрелости, чего уж там таить, в которое я шагнула некоторое время назад, сама того и не заметив. Впрочем, обо всем по порядку…
Приключение мое, как и полагается приличным приключениям, началось с неприметного факта, который я благополучно упустила из внимания как раз в тот момент, когда следовало его заметить и предотвратить то, что скоро стало непредотвратимым. Помню я те события смутно, лишь то, что около полуночи три молоденькие, но безумно уставшие за долгий рабочий день продавщицы собрались закрывать магазин. И тут перед носом одной из них неожиданно распахнулась входная дверь. В нее, мешая друг другу, кое-как, боком одновременно протиснулись две дамы среднего возраста с подозрительно раскрасневшимися лицами и съехавшими набок, а кое-где и растрепанными прическами. Одной из этих дам, к великому моему стыду, была я. Второй, как показали дальнейшие события, оказалась Танька Дракина – моя бывшая одноклассница, с которой я не виделась до того дня благополучных лет десять и которую, на свою беду, совершенно случайно повстречала на улице всего за несколько часов до описываемых событий.
Со временем я как-то подзабыла, что Танька всегда была несносной, неспокойной особой, этакой сорви-головой в юбке. Вернее, в мини-юбке, поскольку даже во времена нашей внешне невинной молодости она находила в себе достаточно смелости и даже в какой-то степени бесстыдства, чтобы следовать самым последним веяниям западной моды. Помню, она получала за свою приверженность моде справедливые, по тем, конечно, временам, упреки окружающих. То ли дело сейчас. Теперь-то Танька своими ляжками точно никого бы не удивила. Скорее, напугала бы. Но Танька есть Танька, ее уже не исправить. Пусть уже для многих вовсе не Танька, а степенная Татьяна Юрьевна, она все равно продолжала удивлять. Или, вернее, шокировать. Впрочем, я забегаю вперед.
Сразу оговорюсь, что в тот день, говоря языком телепрограммы «Чрезвычайное происшествие», ничто не предвещало дурного. День выдался обычным. Ни намека не было вокруг о том, что через несколько часов в жизни моей произойдут разительные перемены, и я из рядовой провинциальной законопослушной женщины превращусь в преступницу международного масштаба, которую будут разыскивать лучшие блюстители закона и порядка в Европе…
Поднял меня, как обычно, будильник в семь утра. Распахнув пошире прикрытое на ночь окно и впустив цветочную июльскую свежесть в комнату, я влезла в легкий халат и тапочки, бодренько прошлепала в ванную. Привела себя в порядок, передислоцировалась в кухню, приготовила завтрак и оставила его на столе вместе с запиской для своих еще дрыхнущих мужиков – мужа Виктора и двух сыновей: Дениса и Сережки. С чистой совестью отправилась на работу. Настенный календарь показывал третье июля 2002 года.
Оказавшись на улице, я тут же отогнала мысль добираться до работы на общественном транспорте. Погода стояла изумительная, солнце ласкало и убаюкивало своим нежным теплом. Природа будто ошиблась и перенесла кусочек южного мягкого климата в нашу более суровую центральную полосу. На работу можно было не торопиться, я и не торопилась, шла легким, прогулочным шагом. Во-первых, потому, что дети отдыхали на каникулах, и мы, преподаватели Центра внешкольной работы, могли какое-то время отдохнуть от них, предаваясь праздному рабочему безделью. Во-вторых, накануне начальство пригрозило в полном составе укатить на планерку к своему начальству в Брянск, и нагоняй в случае опоздания все равно не от кого было получать. Ну и, в-третьих, до отпуска оставалось всего три дня, отчего на душе было светло и радостно. Словом, на работу я шла не как обычно как на каторгу, а с приподнятым настроением и даже, кажется, что-то напевала себе под нос.
