Каждая необычная история начинается с самого обычного утра, в
которое ничто не предвещало катастрофы.
— Рита! — Паскаль влетел на кухню как разъярённый бык. — Ты что
наделала?
Я обернулась от плиты, где под крышкой пыхтело моё знаменитое
рагу. Даже воздух казался съедобным от запаха мяса, чеснока и трав,
так бы и укусила!
— О чём ты? — удивлённо спросила я, помешивая зажарку для супа
на другой сковороде. — И хватит кричать на моей кухне, тесто
осядет.
Паскаль шестой год был стряпчим нашего хозяина и никогда ещё на
меня не орал. Тем более сейчас, когда из рядовой кухарки я доросла
до места старшей.
На пороге уже толпились остальные служащие поместья: испуганная
Мария, Рикко... и Карла. Разумеется, Карла, куда ж без этой
вертихвостки. Её глаза блестели так, будто она только что выиграла
в королевскую лотерею. А ведь как в воду опущенная ходила с тех
пор, как меня заменой старой Элене назначили. Тоже в старшие
метила, да куда там — молодая пигалица ещё, зайца от курятины не
отличает, потрошит так, что за ней переделывают. Если б не её шашни
с управляющим, давно бы рассчитали. Руки кривые, зато гонору на
троих.
— Дон Альваро провёл ревизию, — сообщил Паскаль, тяжело
отдуваясь. Бежал он сюда, что ли?
— Это всё она! — Карла указала на меня драматическим жестом. — Я
видела, как она прятала продукты и к себе тащила!
— Что?! — опешила я. — Что ты несёшь, паршивка, ты в чём меня
обвиняешь тут?
— Отпираешься? — угрожающе спросил Паскаль, доставая из-за
спины... Узелок из моей комнаты.
В нём лежали три больших яблока. Плотные, с глянцем, так и
просятся похрустеть. Лучше не придумаешь, чтоб узорно кожицу
надрезать и к поросятам выложить.
В толкучке пронеслись возмущённые шепотки. Я посмотрела на
знакомые лица — те самые, с которыми мы все горести и радости
делили столько лет… Не все смотрели на меня, как на чужую, но их
оказалось гораздо больше, чем можно было представить ещё вчера.
— Так это ж я специально отобрала, чтоб на пирог не пустили! —
попыталась объяснить я. — Тут зевнёшь, уже покрошили всё. Смотри,
какие они большие, ни единого пятнышка — как раз на стол к визиту
доньи Тересы бы пошли!
— Хватит лгать! — рявкнул Паскаль. — Будто в яблоках дело! Мы
проверили кладовую. Там недостачи на двести реалов!
Я так и села.
— Как на двести?.. Да я же никогда, ничего… Ни единой крошки
мимо кухни не пронесла!
Мария отвела глаза. Рикко вдруг очень заинтересовался своим
рукавом. А Карла... Карла сияла улыбкой во все зубы.
— Дон Альваро ждёт тебя в гостиной, — холодно ответил Паскаль. —
Но могу сказать заранее, к вечеру тебя здесь быть не должно.
Сердце закололо.
— Но я невиновна! Почему ты не веришь, почему все
отворачиваются? Мария! Иди сюда, Мария! Помнишь, как малыш Карлито
расплескал кувшин масла? Я же и тогда не утаила, из своих кровных
заплатила.
Мария таращилась на меня, растерянно хлопая ресницами.
— Почему? Потому что мы нашли это под твоей кроватью! — Карла
помахала пустым мешком. — Со следами муки внутри.
Голова закружилась. Я прижала руки к вискам. Вчера управляющий
внезапно расщедрился на милость, вызвался матрац с подушками
занести с улицы, где сушились. А я-то голову ломала, что это с ним
за чудо приключилось… Ещё радовалась, дурёха, что спину надрывать
не пришлось.
Дон Альваро всегда был человеком резким, как хлыст. Если уж
решил, то рассусоливать не будет. Я только вышла к нему, гадая, как
бы половчее всё объяснить, а он уже швырнул мне бумагу:
— Убирайся из моего поместья. Расчёта деньгами не получишь,
вычли убыток от тебя. А раз так нравится продукты таскать, остаток
ими и забирай.
— Пятнадцать лет, — голос дрожал, — пятнадцать лет я служила вам
верой и правдой, готовила, как для семьи родной. Дон Альваро,
неужто одного навета хватит, чтобы вы меня выгнали? Мне и идти-то
некуда, угла нет, чтоб голову приткнуть.
