– Я этого не сделаю! Я не собираюсь выходить замуж! Никогда! Ни за что! Ни за кого!
Уже начиная говорить, Софи подумала, как глупо и наивно звучат её слова – здесь, посреди бушующего океана, когда волны грозили вот-вот отправить на дно весь корабль, а небо так и сверкало вспышками молний.
Она попыталась взять себя в руки и успокоить собственную магию. Мысль о том, что это её ярость могла породить эту бурю, пугала – она вовсе не хотела потопить весь корабль вместе с командой. Просто вернуться туда, в город, где прожила последние годы, где обрела друзей и возможность спокойно жить.
Её квартирка в мастеровом квартале была далеко не такой богатой, как отцовское поместье, и те чары, которые она пускала в ход, чтобы заколдовать безделушки для горожан, тоже не шли ни в какое сравнение с тем, какому колдовству обучали её наставники.
Но она была свободна!
Это стоило дороже любых перспектив, любых надежд, любых драгоценностей и красивых платьев… Ладно, подумала Софи, с последним я возможно погорячилась, но как бы там ни было, ничего из этого не стоило того, чтобы связать свою жизнь едва знакомым с мужчиной, как хотел этого её отец.
Четверо матросов, которые притащили её на этот корабль, продолжали наступать.
Конечно они были наняты её отцом. Поймали её в городе, когда она легкомысленно гуляла по тенистому бульвару, и усыпив надушенным платком доставили на корабль. Софи очнулась уже в море, в запертой комнате, к добру или к худу – им не хватило наглости её связать.
Конечно, это было ошибкой. Она легко расколола дверь магией, которая предназначалась для того чтобы вынимать скелеты их людей. Но что потом?
Кругом был океан. Близилась ночь. И в довершение всего начался шторм. Если до берега ещё и можно было добраться вплавь в ясную погоду, то теперь…
Софи сделала глубокий вдох.
– Ещё шаг, и я брошусь в море!
О, конечно же, они думали, что она шутит! Конечно они считали её наивной избалованной девчонкой, которая просто привыкла получать всё по первому приказу.
Софи прищурилась.
Шаг был сделан.
Без лишних слов она метнула в мужчин цепную молнию – не такую сильную, чтобы убить, но достаточную, чтобы они повалились с ног.
Развернулась и рыбкой бросилась с кормы. Сердце гулко стучало, кругом были волны, и воздух стремительно уходил из лёгких. Внезапно отчётливо она поняла, насколько не хочет умирать, но было поздно.
Всё что могла сделать Софи – это рвануться изо всех сил к поверхности и просто грясти, грясти, грясти…
Он возвышался посреди почерневшего камня и изумрудной зелени, сверкающий белый маяк на фоне острых пиков Драконьих скал. На название вдохновил зубчатый гребень, прорезавший выветренный ландшафт, он напоминал изогнутую спину спящего дракона, но всё же именно маяк возвышался и царствовал над этими хребтами. Драконы существовали только в старых легендах, и на острове не было других обитателей, кроме гнездящихся среди скал буревестников и круживших над каменными пиками чаек – а ещё, конечно, смотрителя маяка.
Кроу привело на остров совпадение – совпадение, обстоятельства и старая шхуна.
До Драконьих Скал он посвятил всю свою жизнь борьбе за свои идеалы. Будучи ребёнком, практически родившимся в Церкви, воспитанным сёстрами в той же мере, что и собственной матерью, он уже в юности был полон решимости стать Стражем. Он восхищался этими благородными мужчинами и женщинами, которые действовали во имя Света, стремился стать таким же умелым воином и преданным солдатом, как они, и ему было всего двенадцать, когда он принёс свои обеты.
Он отслужил почти два десятилетия, прежде чем пришёл к пониманию, что они заключают в тюрьму невинных по подозрению в ереси, и что его благородное дело стоит на крови и сломанных жизнях. Он никому не помогал и не защищал, как наивно мечтал в детстве. После восстания на Санкристе и резни в Гавани он обнаружил, что был всего лишь усталым солдатом, сбитым с толку и покалеченным изнутри, с руками по локоть испачканными в крови. Когда война закончилась, Кроу понял, что должен покинуть Орден, и это его последняя надежда найти примирение с самим собой.
