Снежная пустошь - дикий край,
расположенный в северной части земли был полон чудес и загадок.
Долгими ночами я мечтала отправиться туда вместе с матерью. Вот
только судьба сыграла со мной злую шутку. Пока я сладко спала в
своей постели матушка уехала, забрав с собой младшего брата, а я
осталась на попечении двух старух. Фактически на правах служанки.
Долгое время я писала ей письма с просьбой забрать меня к себе, но
мои мольбы так и не были услышаны. В один ненастный дождливый день
я вдруг отчетливо поняла, что матушка больше никогда не приедет и я
навсегда останусь здесь – за великой стеной. В этот миг я ощутила
пустоту в душе и поняла, что беззаботное детство закончилось. Мне
нужно было выжить в этом жестоком мире. Среди интриг и
предательства, где ни на кого нельзя было положиться кроме себя
самой. Постепенно я свыклась со своим одиночеством, а потом стала
принимать реальность такой какова она и была.
Тетушки постоянно были всем
недовольны. Ворчали, шикали на меня и даже пару раз не обошлось без
затрещин. Но я терпела их придирки понимая, что иного выбора просто
нет.
И все бы ничего если бы не старший
сын одной из них – Гилберт Фаркхорт. Он стал моим кошмаром наяву.
Постоянно преследовал. Он ненавидел меня всей душой, впрочем, так
же как я ненавидела его самого. Вздохнула с облегчением, когда его
забрали на военную службу. Мысленно молилась о том, чтобы никогда
больше не видеть его противного одутловатого лица.
Едва забрезжил рассвет, над моей
кроватью зажглась тусклая лампа. Резкий требовательный звонок
раздавшийся в коморке из кухни заставил подскочить на месте и
тысячу раз пожалеть о том, что я до сих пор еще осталась жива.
Тетушки считали, что мне не стоит
сидеть без дела. Они решили отправить меня на кухню. Виданное ли
это дело! Моя мать благородная сира, и если бы она взяла меня с
собой, то я не знала бы горя и слез. Но мать отчего-то посчитала
что так будет лучше. А возможно просто не могла поступить иначе.
Сколько раз я задавала себе вопрос: «Почему же так вышло?». Видимо
Боги отчего-то прогневались на меня.
Надеюсь хоть когда-нибудь, но я
смогу увидеть родных еще раз.
Одеваю на ноги истоптанные до дыр
башмаки и измятое платье, с пятнами на подоле. Иду на кухню сонно
протирая глаза, на ходу заплетая на голове тугую косу. Кухарка сует
мне в руки пустое ведро и толкает в спину, чтобы я не
задерживалась. Падаю на колени, содрав до крови кожу на одной из
них. Всхлипнув, прикусываю от обиды губу и с трудом поднимаюсь с
пола. Под общий ехидный гогот беру в руки ведро и выхожу из кухни
на улицу слегка прихрамывая. Обида жжет сердце сильнее чем боль от
содранной коленки. Мать если бы была рядом со мной никогда бы не
допустила подобного.
Внезапно мое тощее тельце обдает
ледяным холодом, и я с досадой понимаю, что забыла накинуть на
плечи теплую шаль. Пока ходила за водой пальцы на руках и ногах
ужасно окоченели. Я их почти не чувствовала, настолько они
замерзли. А вокруг ни души, только я одна. Обиженная всеми сирота
при живой-то матери.
На кухню захожу, стуча зубами от
холода. Ставлю на пол ведро и протягиваю ладони к горячей печи,
пытаясь хоть немного согреться. Пальцы начинает покалывать и
потихонечку оживать. Не могу сдержать блаженного вздоха,
почувствовав жар печи на озябших конечностях, но расслабляться было
рано.
- Замерзла Марисса? - с сочувствием
в голосе произносит старик.
В ответ слабо киваю и внезапно
замечаю, как хмурится толстая кухарка.
Старый дворник единственный человек
в этом доме кто по-настоящему сочувствовал мне.
- Скажешь тоже, Марис-са, - фыркнула
недовольным тоном кухарка, взмахнув грязной тряпкой в мою сторону.
– Зови ее теперь просто Риской, как мы все зовем. Чай не
благородная дама, а помощница на хозяйской кухне.
