«Мой дом – моя крепость», «Не выноси сор из избы» – две
пословицы звучат по разному, поскольку родились в разных
социально-временных условиях, но смысл их, по сути, равнозначен:
происходящее в доме и семье есть дело исключительно внутреннее, и
постороннее вмешательство недопустимо.
Меняются эпохи, страны, народы, политические и экономические
категории, а вопросы внутрисемейных отношений все также остаются
табу для внешнего мира. Те, кто слаб и угнетен, зачастую не имеет
возможности защитить свое человеческое достоинство и даже жизнь,
становясь жертвой сильных и властных родственников.
Курица не птица, баба не человек, и вообще… Есть ли у неё душа?
Терпение, молчание, смирение – основной удел дочери, сестры, жены,
даже матери.
Так что картина, которую мог бы увидеть сторонний наблюдатель в
один из дней в особняке виконта Флетчера, была скорее нормой, чем
исключением…
***
- Как же ты мне надоела!
Не-на-ви-жуууу! – хрипел пьяный молодой мужчина, склоняясь к
лежащей на полу и не подающей признаков жизни худой женщине в
разорванном окровавленном платье, с взлохмаченными волосами и
босыми ногами, выглядывающими из-под задранной до бедер юбки.
Раздраженного виконта не волновало, что говорил он, по сути, сам
собой, да и не требовался ему ответ, если уж быть точным. Не за тем
он пришел и не того добивался…
– Но сегодня я избавлюсь от тебя! В
доме только мы и слуги, которые будут молчать! Никто не узнает,
куда ты делась! Ха-ха-ха, скажу – сбежала с любовником, и пусть в
это не поверят, но против слова аристократа даже стражи не пойдут.
А я, наконец-то, буду свободен, и все, ты слышишь, моль облезлая,
все твое станет моим! И никакой законник не остановит англосакского
дворянина в праве забрать наследство какого-то вшивого данского
купчишки, отписавшего его дочери! Вставай, сука, вставай, я
сказал!
Хозяин дома на Флит-стрит,
пошатываясь, наклонился, схватил обеими руками женщину за ворот
платья и рывком, едва не упав сам, поднял на ноги. Та застонала,
попыталась открыть заплывшие от побоев глаза и пошевелить разбитыми
губами. Тщетно! Ее голова упала на грудь, а мужчина расхохотался –
грубо и громко.
- Не-е-е-т, больше ни слова! Я все
решил! А нечего было доводить меня до крайности, сама виновата!
Ушла бы в монастырь, как предлагала матушка, и осталась бы,
глядишь, жива…А теперь – все, дорогая женушка, пришло время нам
расстаться, пять лет – уже срок, что я тебя терпел рядом! Пшла,
дрянь, переставляй ноги, карета уже подана!
Женщина на миг открыла глаза, полные
боли и мольбы, что-то промычала и даже попыталась сопротивляться,
неловко отталкивая тащившего ее по коридору к лестнице мужа, на что
тот ответил сильным ударом кулака по ее лицу и бранью.
- Заткнись, я сказал! Хватит, я
терпел тебя долго, но ты посмела написать послу Дански, что я,
виконт Флетчер, любимец короля и женщин, издеваюсь над тобой! И
меня, аристократа в седьмом поколении, вызвали во дворец и отчитали
как мальчишку! Ты меня опозорила перед государем и столичной
публикой! Этого я тебе не прощу.
Несчастная сползла на пол и затихла,
а мучитель, пнув ее пару раз ногой в живот, схватил жертву за
волосы и снова потащил к мраморной лестнице. Никто не остановил
издевательство: слуги, согнанные виконтом в кухню, только
прислушивались к происходящему и не решались выйти, чтобы самим не
попасть под горячую руку озверевшего в конец господина.
-Бедная госпожа Нинель, убьет он ее,
как пить дать – всхлипнула пожилая кухарка Гленна.
Остальные тяжело вздохнули и
перекрестились. А что делать? Давно было понятно, что иностранка не
пришлась ко двору, и если бы не ее деньги, щедро растрачиваемые
семьей Флетчер, прожила бы она столько-то лет – одна, в чужой
стране, не любимая и не желанная ни мужу, ни свекрови? И
неизвестно, отсутствие детей в таком браке, хорошо это или
плохо?
