Угрожающе затрубил горн, предвещая начало боя.
Шестеро из семи человек Ямы Баззарра отдадут жизни во благо Дома
и на потеху жадной до зрелищ толпе. Над Ямой вознесется только
один.
Глухо застучали барабаны, вскричали люди, подбадривая себя и
бойцов. Другие — и таких становилось все больше, — молча смотрели с
осуждающей печалью в глазах.
Цой крепко ухватился за прутья клетки, в которой его спускали к
Яме. Лязг цепей и нарастающий людской ор — несменная песнь
арены.
Бруты Домов в клетках нависли над Ямой метрах в десяти. Двое
выкрашены в желтый — что-то не поделили. Другой — не брут; он
позорно вымазан в красный, он предал Дом, предал каторжан во благо
себе, он виноват и будет наказан. Глазами рыскал спасения, а оно
поджидало внизу. Гомонящая толпа обескуражила, он не держался за
решетку. Сырой, бедолага, не знал, что в любой момент сбросят вниз.
Пережившие падение будут биться за собственную жизнь и свой Дом.
Выживший восславит его и поймет: время умирать не пришло. Выживший
получит пайки за одержанную победу, а кто-то из толпы выиграет паек
только за то, что угадал, кто из бойцов погибнет от удара о
землю.
Клетки со скрежетом остановили над Ямой метрах в пяти и она,
подобно пасти морского чудовища, была готова сожрать их.
Все смолкли в предвкушении.
И только брутов бросили вниз, толпа взвыла и закричала. Железные
кубы рухнули; один из них упал совсем рядом с клеткой Цоя, он мог
дотянуться и без промедления просунул руку. Обхватил противника за
голову и несколько раз ударил лбом о ржавую решетину. Брызнула
кровь, боец вскрикнул и Цой, сжав брута за затылок и челюсть,
свернул ему шею.
Толпа неистово взревела, возрадовавшись первой смерти. Воля
брута исполнена. Еще несколько убийств и они снова начнут
скандировать имя победителя.
Оставшиеся пятеро в набедренных повязках торопились покинуть
клетки, а Цой не спешил. Глубоко вдохнул и задержал дыхание. Знал,
что толпа начнет кидаться пыльцой дурума, вызывающей жуткие
галлюцинации и неконтролируемые вспышки ярости. Каторжане ждали Яму
слишком долго и хорошо подготовились.
Так оно и вышло.
В Яму, ударяясь о торчащие из земли обшарпанные бетонные глыбы,
полетели мешочки. Лопались от столкновения, разлетались в воздухе
ярко-красной и оранжевой дымкой; ярко-красная пыльца особенно
опасна и сильна.
Цой не дышал, оставался в клетке и ждал, пока осядет пыльца,
стараясь не выпускать бойцов из виду. Увидел, как один угодил в
токсичное облако и опрометчиво втянул алую тучку в себя. Глаза
мигом покраснели, и взгляд тотчас переменился; стал бешенным,
лишенным всякого сознания, а движения — дергаными и резкими. Цой не
знал, какими тот несчастный видел его и остальных, но судя по крику
— галлюцинации нахлынули ужасающими образами. Брут, в порыве
ярости, набросился на другого и с невероятной скоростью принялся
лупить со всей силы руками и ногами, а когда повалил, вцепился
пальцами в рот, стараясь разорвать, но убил, ударив подвернувшимся
под руку булыжником.
И снова пролилась кровь, и снова над Ямой пронесся восторженный
крик. Мелодия, отбиваемая по черным цилиндрам, стала
агрессивнее.
Двое других, те, чьи тела окрашены желтым, позабыв о споре и
распрях, напали на одурманенного пыльцой. Один колотил железным
прутом, оторванным от ржавой клетки, а другой бросился под ноги,
стараясь повалить. И пока они, занятые убиением, отвлеклись, Цой
незаметно выскользнул из клетки и подхватил уцелевший мешочек
пыльцы. Мазнул немного на пальцы, натер десны и сглотнул, смочив
накопленной слюной. Выбранного недостаточно для появления
галлюцинаций, но с лихвой хватило на придание организму сил,
позволивших со звериной ловкостью подскочить к двум бойцам,
убивавшим третьего и размозжить их головы, столкнув лбами.
