На востоке едва загоралась заря, а семья Захаркиных уже была на ногах. В этом, двадцать восьмом году, урожай зерновых выдался на славу. Погода стояла сухая и жаркая, как по заказу.
– Степан! Сегодня запрягай две подводы, нам уже осталось мало, что зря лошадей гонять!? – сказал Матвей Захарович сыну.
– Да Лысуху не трогай, пусть с жеребёнком дома побудет.
Матвей Захарович вышел во двор. Увидев рассвет, он поклонился в сторону восходящего солнца и перекрестился.
– Спасибо тебе, господи, за свет божий и за день хороший.
Жена, Ефросинья, вместе с невестками выносила из дома провиант и аккуратно укладывала всё на подводы. В поле уезжали на весь день, да и семья была немаленькая, одних взрослых было двенадцать человек.
– Фрося! – обратился Захарович к жене. – Ты кваску-то побольше возьми, день сегодня будет жаркий, роса сегодня сильная.
Четырех сыновей Захаркины уже поженили. Слава богу, невестки все пришлись ко двору. Осталось Василька женить, да Ксюшку хорошо выдать замуж. Солнце уже поднималось, когда вся семья выезжала за ворота. На хозяйстве оставались: дед Афанасий, бабушка Наталия и маленькие правнуки. Все, кому было уже за восемь, уехали в поле. При выезде из деревни встретили подводу Просовых.
– Кум, а что, ты и голубят в поле везёшь? – спросил Просов. – Что, они тебе пшеницу косить будут?
– Нет, косить они не будут, малы ещё, а вот снопы вязать пусть учатся, – ответил Матвей Захарович.
Пока доехали до наделов, росы уже не было. Попив квасу, взялись за работу. Отец с сыновьями косил, а невестки собирали жнивьё и вязали снопы. Дети, глядя на взрослых, старались делать так же.
Для детей постарше эта работа была уже давно знакома. Захарович украдкой поглядывал, как работает его семья, и душа его радовалась.
Солнце поднималось всё выше и выше, становилось всё жарче и жарче. Пыль от жнивья залезала в рукава и за воротник косоворотки, под туго затянутые платки женщин, проникала везде, где только могла, вызывая нестерпимый зуд, но никто не прекращал работу. Наконец Матвей Захарович остановился, и все, глядя на него, облегчённо вздохнули.
– Ну что, сынки, половину мы уже сделали, – сказал он, вытирая пот со лба. – Теперь можно отдохнуть и малость перекусить.
Ефросинья выбрала место рядом с подводами, чтобы расстелить скатерть. Позвала внуков, и они помогли ей примять стерню. Затем, расстелив скатерть, вместе с невестками стала накрывать на стол. Мужчины, сняв косоворотки, вытряхивали из них пыль.
После трапезы загрузили подводы снопами. Захарович, усадив двух внуков на подводы, Ивана тринадцати лет, и двенадцатилетнего Петра, отправил их в деревню.
– Приедете, за током разгрузите, и сразу обратно. Сегодня надо всё закончить, – сказал внукам дед.
Подводы тронулись в путь, а в поле опять закипела работа. К полудню всё было скошено, осталось только «Илье на бороду». Немного передохнув, снопы снесли ближе к дороге, тут и Иван с Петром показались на горизонте. Мужчины, загрузив подводы, двинулись в деревню.
К стану Захаркиных подъехал Просов.
– Доброго здоровья всем, да бог вам в помощь, – сказал он.– Ну что, Фрося, вторую скирду будете ставить? Хороший у вас нынче урожай.
– Да, грех жаловаться, спасибо богу, – ответила Фрося. – Да и мы, правда, по осени много конского навоза сюда внесли, а излишки думаем продать. Василёк жениться надумал. Решили, пусть строит себе дом на нашем подворье, да ведёт молодую жену в новый дом.
