Ленька проснулся от свиста и грохота. Опять обстрел! Зябко кутаясь в драную телогрейку, он нащупал на столе спички. Чиркнул, зажёг коптилку. Тусклый огонёк чуть осветил низкий подвальный свод. В этот подвал они с мамкой перебрались ещё летом, как фашисты начали бомбить город. И вовремя – через несколько дней в их дом попала бомба.
Мама ещё спала, слышалось её мерное посапывание. Она так устала, что даже и обстрел её не разбудил. А Леньке было холодно, и очень хотелось есть. Он протянул грязные, худые ладони к маленькому огоньку коптилки, но согреть их не получилось.
Мальчик откинулся на топчан, покрытый тряпьем, и закрыл глаза. Может, получиться сон досмотреть? Ему снилось, как он с батей ранним утром на Волге рыбу ловит. Поплавок дёрнулся и исчез под водой, удилище согнулось. И батин жаркий шёпот: «Подсекай, подсекай, сынок!» Но сон улетучился. Так и не удалось увидеть, что за рыбину он поймал. Большая… Налим, наверное. Сейчас бы ушицы похлебать, горяченькой. Ладно – налим, и от малюсенького ёршика, и то бы не отказался.
Рыбачить Ленька любил. До того, как началась война, дневал и ночевал на Волге. С отцом часто ходили, с приятелями. Как из дома вещи на скорую руку в подвал переносили, он коробку со снастями прихватил. Мать ворчала, всякое барахло, мол, собираешь, тут самое необходимое только берём, а он про свою рыбалку думает! Ленька тогда возразил, что снасти – и есть самая необходимая вещь. Лето настанет, да что лето, весна, как лёд сойдёт, он сразу на реку побежит. Рыбки половить, и наесться-а-а-а, до отвала. Если после всех бомбёжек ещё в реке рыба останется…
Грохот канонады утих. Ленька решил выглянуть на улицу, может, удастся едой кое-какой поживиться.
Едва он выполз из подвала, щурясь от яркого света и белого снега, наткнулся на своего дружка Саньку.
– Здорово! – сказал Санька, и с ходу, – У тебя крючки есть?
– Какие крючки? – с изумлением уставился на него Ленька.
– Как какие – рыболовные, конечно же. Ты ведь у нас знатный рыбак, поэтому я сразу к тебе побежал.
В блиндаже шёл военный совет. Света от масляной лампы, стоявшей на импровизированном столе, сделанном из ящика от снарядов, было недостаточно, лица выглядели размытыми, серыми. Да, впрочем, что там рассматривать – тут думать надо, и думать быстро.
Фашисты закрепились буквально в каждом доме и крепко держали оборону. Без тяжёлой техники выбить их ой, как сложно было, да где ж её, эту технику, взять. Ладно, хоть гранаты ещё пока остались. Вот и хотелось, чтобы каждая достигла цели, не разорвалась впустую.
Командир задумался. Отважны и смелы его бойцы, но их всё меньше и меньше остаётся. Как они, не боясь поймать пулю, подползали вплотную к дому и бросали в окно связку гранат. Туда, где притаился с пулемётом фашистский расчёт.
Много, очень много таким способом удалые бойцы уничтожили фрицев. Но и те, не дураки. Быстро смекнули, что к чему. И все окна металлической сеткой заделали. Вот как теперь прикажешь гранаты кидать?! Ты её в окно, а она отскочит от сетки, да и обратно. Так и Володька погиб, и старшина Родченко…
Вот и думал командир со своими солдатами, как бы так сделать, чтобы гранаты туда, за сетку попадали. И тут молоденький парнишка, рядовой Ложкин, возьми, да предложи:
– Товарищ капитан, а что если к этим гранатам крючки примотать?
– Какие крючки? – не понял капитан.
– Так рыболовные! – Ложкин чуть придвинулся и начал обстоятельно рассказывать, – Несколько крючков на гранату прикрутить, её потом кинешь, она обязательно каким-нибудь крючком, да зацепится за сетку. Ну, не совсем внутрь попадёт, но всё-таки…
Капитан задумчиво потёр подбородок.
– А что, пожалуй, это мысль. Можно попробовать. Только где же крючков столько набрать?
