***
— Пожалуйста, посмотрите еще раз! А-ле-на Ша-пки-на…
Большие карие глаза красотки с ресепшена налились кровью от
возмущения, загнанного в угол рамками корпоративной вежливости.
Девушка вымученно улыбнулась и, демонстративно покрутив колесико
мышки наманикюренным пальчиком, вкрадчиво повторила:
— Простите, госпожа Шапкина, но никто с такой фамилией в списке
не значится.
Паника подступила к моему горлу, заставив кровь шуметь в ушах, а
сердце биться аж об барабанные перепонки.
— Ну, как же так! – Выдохнула я, чувствуя, как бледнею от
страха. - Я же точно знаю, что на меня выписан пропуск… девушка,
милая, посмотрите еще где-нибудь? Может я у вас в каких-нибудь
других списках есть?
Вежливая тишина, полный притворного сожаления вздох:
— Извините, но на ваше имя нет пропуска. Могу я вам еще чем-то
помочь? – С улыбкой добавила она, взглядом послав меня пасти
ежиков.
Вот это попала, так попала! Через пятнадцать минут, на
восемьдесят пятом этаже этого огромного офисного центра, у меня
должна состояться встреча с потенциальным арендатором безбожно
дорогого помещения, а я просто не могу на нее попасть, потому что
какая-то кукла с ресепшена отказывается поднять свои вторые
девяносто со стула и поискать меня в списках!
Или не в ней дело, а в Сашке? Мало ли, послать-то меня вместо
себя – послала, а о пропуске не подумала? Все же такая беда, взять
и словить пищевое отравление накануне «сделки всей своей
жизни».
«Аленчик, пожалуйста! – Всхлипывала в трубку Саша, - я тебе
должна буду по гроб жизни… это просто какой-то кошмар! Не иначе
Юлька Саркина меня сглазила, это стерва глазастая! Не зря ведь
хвасталась, что у нее бабка цыганка и сама она ведьма
потомственная… Аленыч, я ж этого Зловского почти полгода
обхаживала! Мы с ним вообще все что было в городе посмотрели, пока
тот офис не освободился! Уж чего я только не натерпелась от
ублюдка… Я тебя, как подругу, очень-очень прошу. Там только
подписать осталось и ключи отдать! Ты не думай, я тебе десть
процентов от сделки отдам! Ты хоть представляешь какие это
деньжищи? Ну же, не молчи!»
А я и слова сказать не могла. А что тут скажешь? Третий день в
Москве, в двух тысячах километров от родного села Пирожкова, в
котором мы с Сашкой выросли и вместе закончили школу…
А потом она поступила в столичный вуз, а я в ближайший «пед»
на преподавателя математики, она устроилась в престижную фирму
риелтором, а я вернулась в Пирожково учительницей для восьмидесяти
учеников…
Зарплата шесть тысяч, сиротское одиночество и хозяйство,
состоящее из коровы и выводка цыплят - вот уж велике счастье
для двадцати трёх лет, аж не унести! Сложно ли поверить в то,
что когда Сашка позвонила и предложила помочь с трудоустройством в
столице, я собрала чемоданы и раздала скотину еще до того, как
повесила трубку?
«Аленыч, спасай!» - начиналось СМС с адресом и короткой
инструкцией, которую я едва успела дочитать, когда следом раздался
телефонный звонок.
Разумеется, я даже толком в риелторскую кухню не вникла, за
три-то дня, а тут Саша просит не много, не мало, поехать за нее на
сделку с проблемным клиентом и подписать договор на сумму, от
которой мой внутренний калькулятор заклинило на шестом нуле. На
десять процентов от нее я могу в Москве год жить вообще ни в чем
себе не отказывая, а в Пирожково-то и все двадцать!
От того так сильно тряслись мои руки и ухало в груди сердце.
Предать доверие подруги, да еще и упустить такие деньжищи в своем
незавидном финансовом положении я просто не могла.
Волоокая богиня ресепшена встрепенулась, поднеся руку к
гарнитуре прицепленной к аккуратному ушку. Нажала кнопочку и
представилась:
— Кэпитал Бэй Москоу, Аза, слушаю. Да, записала, да… Шапкина… -
тихо повторила она, заставив меня прильнуть к высокой стойке грудью
и с надеждой заглянуть ей в рот. – Да… поняла.
